Разумеется, он зарабатывал деньги, и литературным трудам почти удавалось его прокормить. Но у меня есть доказательства, что ему приходилось беспрестанно преодолевать отвратительные трудности. Он мечтал, подобно многим писателям, о собственном журнале, хотел быть хозяином «у себя дома» и, чтобы достичь этой цели и добыть достаточную сумму денег, прибегнул к публичным чтениям. Известно, что такое эти чтения – они своего рода спекуляция, Коллеж де Франс, предоставленный в распоряжение любого литератора: автор публикует прочитанный текст лишь после того, как извлечет из него столько дохода, сколько тот сможет принести. По уже устраивал в Нью-Йорке чтение «Эврики», своей космогонической поэмы, из-за которой даже начались большие споры. В этот раз он рассчитывал на нечто подобное в своей родной Виргинии. Как он писал Уиллису, ему хотелось устроить турне по Западу и Югу, надеясь на содействие своих друзей из литературной среды и на прежние знакомства по Вест-Пойнтской школе. Так что он посетил главные города Виргинии,
и конечно же Ричмонд. Все те, кто не видел По с поры его безвестной юности, сбежались толпой, чтобы полюбоваться на своего знаменитого соотечественника. И он предстал перед ними – красивый, элегантный, исполненный достоинства, – как и подобает гению. Я даже думаю, что с некоторых пор он собирался довести свою благосклонность до того, чтобы вступить в Общество трезвости. Он избрал тему столь же широкую, сколь и возвышенную: «Первооснова поэзии» – и развил ее с той ясностью ума, которая была одним из его достоинств. Он полагал как истинный поэт, что у цели поэзии и ее основы общая природа: она не должна иметь в виду ничего иного, кроме самой себя.
Прекрасный прием, который ему устроили, наполнил его бедное сердце гордостью и радостью; он был настолько очарован, что даже говорил о том, чтобы окончательно обосноваться в Ричмонде и закончить свои дни в местах, ставших ему дорогими из-за детских воспоминаний. Однако у него остались дела в Нью-Йорке, и 4 октября он уехал, жалуясь на озноб и слабость. По приезде в Балтимор 6-го вечером он велел перенести свой багаж на платформу, с которой должен был отправиться в Филадельфию, и, по-прежнему плохо чувствуя себя, пошел в таверну, чтобы выпить что-нибудь возбуждающее. К несчастью, там он встретил старых знакомых и задержался. На следующее утро, в бледной рассветной полумгле, на дороге было найдено еще живое тело, которое смерть уже отметила своей царственной печатью. При этом безымянном теле не нашли ни документов, ни денег и доставили его в больницу. Там По и умер в тот же вечер 7 октября 1849 года, в возрасте тридцати семи лет
