Обратимся к свидетельским показаниям моряка Роберта Лорда:
«Свидетельство Роберта Лорда, возраст 42 года, от 26 июля 1664 года.
Сказал, что, когда он находился на Ямайке примерно в январе месяце, туда пришел пинк „Блу дав“, который был захвачен в море между Эспаньолой и Ямайкой Джоном Моррисом, капитаном „Вирджин куин“ (английским военным кораблем), который посадил двух или трех своих людей на борт этого судна, чтобы привести его в гавань Ямайки; сам он со своим военным кораблем расположился возле гавани. Когда названный „Блу дав“ простоял три или четыре дня на Ямайке, там состоялся адмиралтейский суд, созванный для судебного разбирательства по делу „Блу дав“. Названные капитан Моррис и команда надеялись, что упомянутый корабль будет присужден им как приз, и их главным аргументом было то, что они (моряки „Блу дав“. — В. Г.) шли в сторону Кубы перед тем, как они их захватили, и что они были нагружены амуницией и товарами, предназначавшимися для торговли с испанцами. Но в ходе судебного разбирательства в Судебной палате их накладные документы относительно грузов засвидетельствовали, что последние предназначались Ямайке, а их таможенные пропуска… были выданы королевской таможней в Дувре. Этот свидетель сказал в суде сэру Чарлзу Литтлтону… что он знает шкипера Роберта Кука, что он жил поблизости от него в Рэтклиффе, и оное подтвердил капитан Исаак Боулз, командир „Блэкмора“… Губернатор… на это объявил им, что быть кораблю свободным, и позволил им свободно торговать, как всякому иному кораблю, стоявшему тогда в гавани. И потом сказал еще, что названный капитан Джон Моррис говорил этому свидетелю, что надеялся сделать „Блу дав“ законным призом, но в итоге ничего не получил от них, кроме английского вымпела и бочки крепкого пива…»
Когда же Моррис снова вышел в море? И когда произошло его объединение с отрядами Маартена, Факмана, Моргана и Фримена? Никаких известий на этот счет нет. Можно лишь предполагать, что все они ушли в сторону Мексиканского залива в конце 1664 года, все еще используя просроченное каперское свидетельство от лорда Виндзора. Таким образом, их поход с самого начала был незаконным и носил откровенно пиратский характер.
Перед походом флибустьеры заключили между собой особое соглашение, которое англичане называли agreement, а французы — шасс-парти (фр. la chasse-partie — «охотничье жалованье»; происходит от ипе charte-partie — чартер или договор о фрахтовании судна, который у корсаров был также договором о порядке раздела добычи). В нем указывалось, какие доли добычи полагались капитану и команде корабля. Согласно данным Эксквемелина, обычно из общей суммы награбленного выделяли вознаграждение профессиональному охотнику-буканьеру (200 песо), корабельному плотнику (100–150 песо) и хирургу (200–250 песо «на медикаменты»). Из оставшейся суммы отсчитывались страховые деньги для возмещения ущерба раненым: за потерю правой руки полагалось 600 песо или шесть рабов, за потерю левой — 500 песо или пять рабов; за потерю правой ноги — 500 песо или пять рабов, за потерю левой — 400 песо или четыре раба; за потерю глаза — 100 песо или один раб, столько же — за потерю пальца. За огнестрельную рану предусматривалась компенсация в размере 500 песо или пяти рабов. Все оставшееся делилось между командой поровну, но капитан получал от четырех до пяти долей (иногда больше), его помощник — две доли, юнга — половинную долю. Новичкам выделяли совсем небольшую часть, а остаток шел в общую кассу.
