Анюта, узнав о происшедшем, прибежала к отцу в кабинет и, задыхаясь от волнения, выпалила: «Зачем ты, папа, обидел Алексея Филипповича?! Это ужасно, это недостойно так обижать порядочного человека». Отец глядел на дочь изумленными глазами и в первую минуту даже не нашелся, что ответить дерзкой девчонка Но Анютин припадок смелости выдохся так же быстро, как и возник, и она поторопилась убежать в свою комнату. Встречаясь после этого с поповичем, Анюта под влиянием разговоров с ним и чтения; доставляемых им книг решила осуществить проповедуемые им идеи. Она стала одеваться в простые черные платья, с гладкими воротничками, стала зачесывать волосы назад, под сетку. О балах и выездах говорила с пренебрежением. Затем Анна Васильевна стала учить дворовых ребятишек грамоте и подолгу разговаривала с деревенскими бабами. В это же время она объявила отцу о Своем желании учиться, но сравнительно спокойно подчинилась его отказу.
Вывозя жену с дочерьми на зимние месяцы из витебского захолустья в Петербург, Василий Васильевич не сумел уследить за всеми знакомствами Анюты. За шумом танцев, на глазах у занятых картами родителей дочери спесивых помещиков сговаривались с молодыми людьми о своих делах. Им достаточно было, как рассказывала впоследствии С. В. Ковалевская, намека, взгляда, жеста, чтобы понять друг друга и узнать, что они находятся среди своих, а не среди чужих. И когда они убеждались в этом, то чувствовали себя счастливыми от сознания, что с ними находится молодой человек, с которым, быть может, раньше и не встречались или едва обменивались несколькими незначащими словами, но который одушевлен теми же идеями, теми же надеждами, тою же готовностью жертвовать собою для достижения известной цели.
Личные отношения с Достоевским не помогли Анне Васильевне сделаться заправской писательницей. После петербургских встреч с Федором Михайловичем писательское вдохновение больше не посещало ее. Опять она читала разные философские книги, угрюмо шагала по комнатам, мечтала об освобождении от родительского гнета и умилялась решимости знакомых барышень, уходивших из сшей в коммуны. О том, чтобы самой последовать их примеру, и мысли не было. Так никогда, может быть, она и не справилась бы с отцовским засильем.
Меньше всего ждала Анюта помощи оттуда, откуда она явилась. Из девочки, смотревшей на все глазами старшей сестры и перед ней благоговевшей, Софа стала девушкой с характером твердым и самостоятельным целеустремленным и настойчивым. В этом сказалось влияние воспитательной системы мисс Смит.
