Чем непонятнее, тем лучше. Потом те, кому посчастливится избежать общей участи, расскажут: у бедняги Гарусова был шок, обернувшийся частичной потерей памяти. А как он вообще сюда попал? Об этом должна была знать японка, которая, конечно же, появилась в бункере не без важной причины. Но она, увы, тоже умерла…
Островитяне кинулись к скорчившимся в креслах телам. Лишь один склонился над Гарусовым, но тут же отшатнулся с безумным видом и стал, как слепой, обшаривать стену.
Какое-то время Гарусов лежал неподвижно, наблюдая за происходящим из-под полуприкрытых век. Лишь убедившись, что больше ждать некого, он продолжил избиение.
«Сначала — „слухачей“, остальных — как получится… Черт, как тяжело… Сил все меньше и меньше… Нет, не суметь. Кто-то все же останется…»
Гарусов никогда не испытывал такого нечеловеческого перенапряжения. Но это было еще не самое худшее. Близилась «ломка» — ее симптомы он узнавал безошибочно. Раньше она, как правило, приходила через два-три дня после создавшего «критическую массу» применения Дара. Но сейчас был особый случай…
Он уже ничего не мог — только смотреть в потолок и думать: «Все-таки это гуманная казнь. Без пролития крови… Когда-то такую формулировку применяли инквизиторы, посылая приговоренных на костер. Они издевались над своими жертвами, ведь более мучительную смерть трудно придумать. Но я не имею ничего общего со средневековыми палачами. На самом деле я никогда…»
И тут началась «ломка» — все стадии одна за другой. Такая сильная, что уже через несколько минут Гарусов потерял сознание.
Он очнулся в небольшом помещении с единственным окошком, забранным решеткой. Массивная железная дверь наводила на мрачные раздумья. Тюрьма? Черт, его все-таки раскусили! Теперь — конец. А может, еще не все потеряно?
Гарусов пошевелился, и металлическая койка под ним отозвалась противным скрипом пружин. Поднял правую руку — на запястье был надет широкий стальной браслет с непонятными кнопками. Пока он размышлял, что это такое, в углу камеры ожила черная коробочка репродуктора:
— Вы можете встать?
«Ага! — подумал Гарусов. — Браслет — наверняка какая-то медицинская штучка. Я проснулся — и она подала сигнал. А что там, над дверью? Ну конечно же, глазок видеокамеры! Тотальный контроль. Но хотя техника у них (интересно, у кого это — у „них“?) на высоте, сдаться без боя было бы глупо и позорно. Попробуем сыграть в одну игру…»
— Где я? — с тупым видом спросил он. — Что это было? Почему…
