ЖОРА. Кстати, а как там было на самом деле?
ФЛАВИЙ. Я еще тогда не родился.
ЖОРА. А это случилось?
ФЛАВИЙ. Я слышал и читал…
ПРОФЕССОР. А вот про это — потом.
ЛЕНЬКА. Почему?
ПРОФЕССОР. Потому что это очень сложный вопрос. Да и какая тебе разница, что там происходило с Христом, если ты — ортодоксальный Циммерман?
ЛЕНЬКА. Ничего подобного! Я — ортодоксальный мингрел. И не только. Последний раз, например, — стопроцентный евангелист Джек Хопкинс. До того, как меня взорвал русско-исламский танк. Поэтому все, что касается Иисуса, меня интересует превыше всего!
ПРОФЕССОР. Поясняю для неучей. Кроме археологии существует ряд наук, которые занимаются изучением древностей. К ним относятся библеистика и лингвистика. Было установлено из переписки умных людей, цитировавших отрывки из сочинений Иосифа, что существующее описание деятельности Иисуса является позднейшей вставкой. Ведь попы всегда были наиболее образованной и хитрой прослойкой общества и прекрасно знали, где, как и что можно исправить. Но, к слову будь сказано, Иосиф действительно что-то упоминал. Правда, не в таком объеме, как это печатается сейчас…
Ну, а что касается дальнейшей судьбы произведений Иосифа, то, начиная с пятнадцатого века, они стали шествовать по планете, поднятые на знамена христианства.
Его «Иудейские древности» являются до сих пор основополагающим материалом для изучения истории Израиля и Иудеи. Надо же, какая слава! Даже евреи, которые до сих пор справедливо не любят автора, признают, что сия личность внесла большой вклад в мировую литературу и историю… Остается спросить уважаемого писателя об одном. Этак, коротко… Флавий, ты готов?
ФЛАВИЙ. Готов.
ПРОФЕССОР. Спрашиваю. Что тебе больше нравится: сидение в дубе или всемирная слава?
ФЛАВИЙ. М-м-м… Затрудняюсь ответить.
ПРОФЕССОР. Вот оно, тщеславие! Ну и сиди себе в дубе, пока он не рухнет! А когда это случится, переселишься в следующий!
ЖОРА. А почему так грозно и утвердительно?
ФЛАВИЙ. Нет, нет! Мне не нужна слава!
ПРОФЕССОР. Слава у тебя уже есть, и никуда от нее не денешься. Ты ее получил вместе с дубом.
ФЛАВИЙ. Ах, почему я не покончил с собой тогда, в пещере…
ХАСАН. Потому что ты — трус!
ПРОФЕССОР. И это факт.
КОНТУШЁВСКИЙ. Минуточку… Хасан, расскажи-ка о своей ночной беседе с Профессором.
ХАСАН. Я ни с кем и никогда ночью не беседовал.
КОНТУШЁВСКИЙ. Отключился. Эй, Профессор!
ПРОФЕССОР. Чего тебе?
КОНТУШЁВСКИЙ. О чем ты говорил с Хасаном?
ПРОФЕССОР. О способах заточки дамасских сабельных клинков, которые турки впоследствии использовали для того, чтобы выпускать кровь из польского панства.
