сначала жили здесь — как кошка с собакой, а потом несправедливо окрысились на меня, и на этой почве подло сдружились. Вот так.
Минутное мыслемолчание
ЖОРА. Немо, это правда?
НЕМО. Да.
ХАСАН. Подтверждаю.
ЖОРА. Ленька, прости меня.
ЛЕНЬКА. Да ладно тебе. Мы же не знаем, как нами распорядятся. Ты просто в
следующий раз не зверствуй. Хорошо?
ЖОРА. Эх, знать бы, что это ты! Но все равно… Я лучше себе чего-нибудь
отрежу…
ПРОФЕССОР. Наивные чукотские юноши.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Ой, щекотно-то как!
ЛЕНЬКА. Рябину пилят. Все понятно.
ЖОРА. Так вот где сидел этот олух.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Что-то больно стало! Ой, ой, ой!
КОНТУШЁВСКИЙ. Ай-я-яй!
НЕМО. Пан Контушёвский! Зачем издеваться?
КОНТУШЁВСКИЙ. Пошел ты! Не мешай наслаждаться!
ПРОФЕССОР. Опять у него листья торчат вертикально.
НЕМО. Маньяк!
НЕИЗВЕСТНЫЙ. А-а-а-а-а!
ЛЕНЬКА. Рухнул. Обрубают ветки.
КОНТУШЁВСКИЙ. Это и все? Наверное, ствол был тонким. Ну, ничего. Тополь потолще будет…
ЛЕНЬКА. Все, подходят ко мне. Жора, не поминай лихом. Прощайте все. Кроме Контушёвского.
КОНТУШЁВСКИЙ. А я что, крайний?
ЛЕНЬКА. Нет. Мы с тобой здесь же и увидимся.
КОНТУШЁВСКИЙ. Дудки! Давай, кричи громче, чтобы мне приятней было.
ЛЕНЬКА. Не дождешься, гад!
ЖОРА. Хасан, я помогу тебе в поисках Контушёвского! И дровишки в костер буду подкидывать я, чтоб ты не отвлекался. А то пригорит…
ХАСАН. Договорились.
ПРОФЕССОР. Я же говорил, что садизм — заразная штука.
НЕМО. Да будьте же вы, наконец, людьми!
ПРОФЕССОР. Они и есть люди…
ХАСАН. А ты?
Продолжительный мыслехаос
* * *
Куркуиловский национальный заповедник
1992 год
Петров посмотрел на высокий пирамидальный тополь и заметил:
— Молодой. И откуда он здесь взялся? Такие тополя обычно высаживают на юге. В городах и вдоль дорог. Он далеко не морозостойкий, а здесь, видишь, прижился.
Бессонов взглянул на дерево, и спросил:
— Сколько живет такой тополь?
— Обычный — лет сто пятьдесят, — ответил Петров. — Пирамидальный — особое дело. Он очень ломкий. В городах начинают спиливать опасные ветки уже с тридцатилетнего возраста. А в пятьдесят — срубают все дерево. Ну, в лесу такой тополь может жить и дольше. Здесь он — единственный. Интересно, как он сюда попал?
— Может, птицы с пометом принесли?
— Возможно. Но, вообще-то, странный тут лес. Чересчур мрачный и тихий. Такое ощущение, что со всех сторон на меня смотрят десятки глаз. Прямо наваждение какое-то.
Иной раз кажется, что деревья здесь живые.
— Нет, — сказал Бессонов. — Я их столько спилил за свою жизнь, что даже сосчитать не смогу. Это сейчас я прораб. А начинал с простого рабочего. Какая в них может быть жизнь? Деревяшка — и в Африке чурбан.
