Отправляясь в назначенное место, Феррерс взял с собой это ружье не для самозащиты, а только как предложение мира, поскольку ценность его заключалась только в том, что было спрятано в стволе. Принимая во внимание то, что нам уже известно, я не сомневаюсь, что это был какой-нибудь документ, упоминающий имя Великого Магистра mala vita, который каким-то образом попал в руки Феррерса в то время, когда он состоял членом общества. Уничтожать документ было бесполезно. Он видел это имя и поэтому был обречен. Однако, твердо зная, что ему не уйти от расплаты, он старался спасти свою дочь. Феррерс не имел понятия о том, кто будет назначен на роль исполнителя приговора, знал только одно: это должен быть один из членов общества.
Спрятавшись в развилке дерева над тем местом, где была назначена встреча, убийца затаился, словно леопард, подстерегающий антилопу, и, когда жертва оказалась внизу, под деревом, он спрыгнул, вытащил нож и, схватив его сзади, перерезал ему горло. Затем он обыскал тело, нашел документ в дуле ружья, и на этом его миссия была закончена. Однако он упустил из виду, что на траве остались отпечатки его каблуков, а на коре дерева — ниточки от твидового пиджака.
Когда Шерлок Холмс кончил говорить, в окутанной сумраком комнате наступило мертвое молчание. Затем Холмс вытянул вперед длинную худую руку и молча указал на стоявшего в темном углу Джеймса Тонстона.
— Вот стоит убийца Джошуа Феррерса, — спокойно сказал он.
Тонстон сделал шаг вперед, на его бледном лице была слабая улыбка.
— Вы ошибаетесь, — твердым голосом возразил он. — Не убийца, а исполнитель приговора.
С минуту он стоял перед нами, глядя на наши лица, выражающие ужас и отвращение, со спокойствием человека, достойно исполнившего свой долг. К нему подскочил констебль с наручниками.
Тонстон не делал никаких попыток к сопротивлению и, держа перед собой скованные руки, направился к двери вслед за своим тюремщиком, когда голос моего друга заставил его остановиться.
— Что вы с этим сделали? — спросил Холмс.
Пленник молча смерил его взглядом.
— Я вас спрашиваю, — продолжал Холмс, — потому что, если вы его не уничтожили, я должен сделать это сам, причем не читая.
— Будьте уверены, документ уже уничтожен, — сказал Джеймс Тонстон, — и что mala vita хранит свои тайны. На прощание выслушайте меня, я хочу вас предупредить. Вы слишком много знаете. Вы — почтенный и уважаемый человек, мистер Холмс. Однако я сомневаюсь, что вам предстоит долгая жизнь.
