Выйдя из кареты, мы увидели, что находимся в лабиринте узких закоулков и неопрятных полуразвалившихся домов, доходившем до самого берега реки, от которой уже начал подниматься вечерний туман. С одной стороны от нас была кирпичная стена с железной калиткой, сквозь прутья которой виднелся довольно большой дом, окруженный собственным садом.
— Старый дом знавал лучшие дни, — сказал наш спутник, когда мы прошли вслед за ним через калитку и стали подниматься по дорожке к дому. — Он был построен в тот год, когда Петр Великий приезжал сюда и жил в Скейлз-Корте; из верхних окон можно видеть парк, от которого почти ничего не осталось.
Обычно на меня не действует окружающая обстановка, однако должен признаться, что печальное зрелище, открывшееся нашему взору, произвело на меня угнетающее впечатление. Дом, достаточно внушительных пропорций, был оштукатурен, но штукатурка вспучилась, была покрыта пятнами и местами отвалилась, обнаружив старую кирпичную кладку. Одна из стен была сплошь покрыта плющом, который пустил свои побеги на крышу, обвиваясь вокруг дымовой трубы.
Сад был запущен и весь зарос сорняками; от реки тянуло сыростью, и повсюду царил кислый запах плесени.
Теобольд Уилсон провел нас через небольшой холл в уютно обставленную гостиную. Там за письменным столом сидела молодая женщина с каштановыми волосами и лицом, покрытым веснушками. При нашем появлении она вскочила.
— Это мистер Холмс и доктор Уотсон, — объявил наш спутник. — А это моя племянница Джанет, интересы которой вам предстоит защищать от ее собственного неразумного поведения.
Молодая женщина смотрела на нас достаточно смело и решительно, хотя я заметил, что нижняя губа у нее слегка дрожит, что свидетельствовало о сильном нервном напряжении.
— Я завтра уезжаю, дядя, — воскликнула она, — и не изменю своего решения, что бы ни говорили эти джентльмены! Здесь у меня нет ничего, ничего не осталось, кроме грусти и страха, — да-да, один только страх, и больше ничего.
— Чего ты боишься?
Девушка прикрыла глаза рукой.
— Я не могу этого объяснить. Какие-то тени, какие-то странные звуки… я не могу этого вынести.
— Ты получила в наследство дом, получила деньги, Джанет, — серьезно уговаривал ее мистер Уилсон. — Неужели из-за каких-то теней ты расстанешься с домом своих предков? Будь же благоразумна.
— Мы находимся здесь исключительно ради того, чтобы служить вам, милая барышня, — обратился к ней Холмс с необычной для него мягкостью, — и для того, чтобы успокоить ваши страхи. В жизни случается так, что, поступая слишком поспешно и необдуманно, мы действуем вопреки нашим интересам.
