– Вот он, твой болт, хорошо пришелся.
Гном нашел оброненный факел и зажег от первого, который вернул Генриху.
– Держи, арбалетчик! – крикнул Ламтак и бросил найденный болт Рони.
– Там еще один где-то был, в потолок угодил вроде бы! – напомнил тот.
– Вы молодцы, ребята, – похвалил Генрих, осматриваясь при свете факела.
– А ты говорил, что туннель безопасен, – напомнил ему Рони.
– Так было до сегодняшнего дня. Глостеры боялись сюда даже нос сунуть, к тому же наши вонунсаги надежно охраняли главный вход. Неужели они заснули?
– А тебе не приходило в голову, что их могли просто вырезать? – поинтересовался Бурраш, прохаживаясь между двумя поверженными врагами.
– Вырезать? – переспросил Генрих. – Такого у нас еще не случалось.
– Значит, не приходило, – подвел итог орк. – Ну ладно, братцы, пора двигать дальше.
– А мой второй болт! – напомнил Рони.
– У тебя запасные имеются.
– Да у меня каждый на счету, таких теперь не делают!
– С чего ты взял?
– Баба Зена говорила.
Возразить Буррашу было нечего, баба Зена считалась непререкаемым авторитетом.
– Вон он, твой второй болт, – сказал Ламтак, поднимая с пола железку.
– Ой, спасибо, Ламтак! За мной порция сладкой каши!..
– Смотри, я запомнил, – сказал Ламтак, указав на Рони пальцем.
– Я сказал, я сделаю! – ответил тот, ловя брошенный болт и любовно пристраивая его в кожаный колчан.
– Генрих, твой уцелевший помощник совсем не разговаривает? – спросил Мартин, подходя к молчаливому солдату, который, казалось, уснул, уставившись в пол.
– Я могу говорить, – отозвался тот и посмотрел на Мартина.
– А чего как не живой? Мечей испугался?
Мартин толкнул ногой один из вертящихся мечей, и его сталь гулко запела, коснувшись горного камня.
– Не испугался, а только задумался. Марон задолжал мне бочонок рыбьих кишок, и теперь мне не с кого взыскать долг. Это ли не предмет для печали?
– Предмет, – согласился Мартин, хотя не мог себе представить, что можно делать с бочонком рыбьих кишок.
Они шли еще два часа, не встречая преград, и когда выбрались из туннеля на вольный воздух, Мартин не сразу понял, что бесконечный потолок закончился, поскольку вокруг царила такая же темень, как и внутри горы.
– Эй, а что это такое? – спросил он. – Неужели мы так долго шли?
– Должно, колдовство какое-то, – проговорил Рони, понижая голос до шепота.
– Никакого колдовства, – заверил их Генрих. – Просто здесь время запаздывает на четыре часа. Скоро будет рассвет.
– Но это же удивительно, разве нет?
