«Да ты оглянись, - улыбался Рэй. – Посмотри, как на тебя смотрят. Особенно девушки».
О, девушки – это да. Девушки смотрели. И зачастую во время «увольнительных» раз в месяц, которые мы все проводили в столице, на меня смотрели не просто девушки, а леди. И они, между прочим, предпочитали меня равным себе герцогам и графам. По-моему, моё происхождение только добавляло шарму. Правда, я понятия не имел, что с ними делать. Нет, сам-то процесс, следующий за задиранием юбки, я знал – и лучше большинства благородных. Но не задерёшь же юбку леди.
Проведя со мной один из выходных и понаблюдав, как я краснею от повышенного внимания прекрасного пола, как неуклюже веду себя и не знаю, куда деться, Рэй объявил, что пора научить меня важным вещам касательно флирта. Он-то знал как себя вести: перед ним дамы только что не штабелями укладывались: ах, такой таинственный лорд, такой притягательный… и что они там ещё ему шептали? Рэй совершенно их не стеснялся, а на мои вопросы отвечал, что это естественно и вообще у него в крови. Его старший брат, например, был одним из известнейших ловеласов столицы, и его имя до сих с тоской и томлением вспоминают многие дамы: Алэ-э-эр…
Рэй научил меня, как говорить комплименты, как танцевать, а, выяснив, что у меня звучный глубокий голос, заставил разучить пару модных песен. Всё это мы опробовали на куртизанках в одном из дорогих ресторанов столицы, которым владела семья Рэя. Я был в ударе и, похоже, девочкам тоже понравилось. Во всяком случае, они не стали брать с меня плату и одна за другой слали потом просьбы посетить их ещё раз.
Девчонки – это оказалось весело. Единственная нормальная вещь у благородных – это самый их флирт. Глупый, бесполезный, но затягивающий. Пару раз я был даже влюблён – но по-детски, без глубины, без сильных чувств. Только страсть, только похоть. Очень скоро я не разбирал – куртизанка, цветочница или благородная леди. Они все одинаково таяли передо мной и тянулись за поцелуем. Наверное, я действительно был красив – именно это они шептали мне, отдаваясь. Даже юная, романтично настроенная графиня, приехавшая к нам в школу к жениху – графу де Беарду. Я сделал всё, чтобы попасться ей на глаза и вечером того же дня в саду она забыла про мораль и про графа совершенно. А лордёныш даже не мог вызвать меня на дуэль, чистоплюй!
Рэй хмурился и говорил, что я, наверное, знаю, что делаю. Он сочувствовал рыдающей девчонке-графине, которую я бросил на следующее же утро, и которая уехала, опозоренная, к себе в имение. А мне не было её жаль. Уж кому-кому, а мне – нет. Я не купил её в приюте и не тащил на долговой верёвке в свою постель. Так чего ради я должен её жалеть? Соблазнил? Помилуйте!
