Ну и трава тут – прямо будто специально выращивают, такая мягкая. Так, а ворота где? А калитки чёрного хода тут нет? Ага… Нет, там слуги вечно толкутся, мне не туда. К воротом, точно к воротам.
Я как раз изобретал способ просочиться сквозь кованную узорчатую решётку створок, когда меня грубо схватили поперёк груди, перебросили через плечо и понесли обратно в дом.
Поняв, кто несёт и что сейчас будет, я так расшумелся, что не каждой девчонке впору. У меня хорошо получилось, громко, эффектно – я молотил лорда по груди и спине, я вырывался, я орал и сквернословил, – в общем, делал всё, чтобы он вышел из себя да прибил меня поскорее и не мучил, раз уж всё равно убьёт (а что убьёт, я не сомневался).
Лорд не обращая ровным счётом никакого внимания на мою истерику, разогнал сбежавшихся слуг, притащил меня в ту же комнату – с уже закрытым окном – кинул на кровать и принялся расстёгивать ремень.
Я посмотрел на его спокойное лицо, на руки, тоже очень спокойно вынимающие ремень из петлиц, и решил, что нифига живым не дамся. И попытался слинять за дверь, которая, я видел, оставалась не заперта. Конечно, не успел и шагу ступить, как меня схватил кто-то из лакеев, и через пару мгновений я снова оказался на кровати среди взбитых подушек и скомканного одеяла.
- Я говорил про шкурку, зверёныш? – спокойно поинтересовался лорд Джереми, нависая надо мной.
Я вызверился на него и тут же получил первый удар.
- Считай, - спокойно приказал лорд, очень грамотно вытягивая мне поясом.
По-моему, я потерял сознание ещё до того, как до лорда дошло, что считать я не умею.
После того раза я сбегал ещё раз десять. Пять – в первую же неделю, и остальные пять – в первый месяц. Потом понял, что милорд, похоже, просто развлекается, пока меня ловит: меня по-прежнему не запирали, собак во двор ловчих и сторожевых не выпускали (хотя псарня у сэра Джереми была), даже комнату с удобной крышей под ней не поменяли.
Лорд Джереми за мной наблюдал. Я, конечно, не знал, но столицу тогда лихорадила шутка, сыгранная герцогом де Креси. На Совете Лучших он ввязался в философский спор: можно ли воспитать из черни человека – то есть, лорда? А, так как вести долгие словесные споры милорд не умел, то сходу пообещал привести убедительное доказательства и на следующий же день наведался в первый же приют, где ему и попался я. Эксперимент ему понравился, зверёныш вёл себя интересно – и меня дрессировали.
За те несколько лет, что я провёл в замке, я излазил его вдоль и поперёк. Худенький, тогда ещё маленький, я легко ввинчивался в любую мало-мальски крупную щель, находил давно заброшенные ходы, пару раз чуть не утоп в выгребной яме, но Его Светлость каждый раз меня отыскивал, даже когда я умудрялся выбраться за ворота. Он относил меня в комнату, он и порол – каждый раз с выдумкой и никогда не оставляя следов.
