Поэт. Страхом перед неизвестным.
Дочь. Которое вам известно.
Поэт. Кому известно?
Дочь. Всем! Почему вы не верите своим пророкам?
Поэт. Пророкам никогда не верили — почему? И «если Бог говорит, почему люди не верят Ему»? Сила его убеждения должна была бы быть неотразимой!
Дочь. Ты всегда сомневался?
Поэт. Нет! Много раз я обретал уверенность, но через некоторое время она исчезала, как сон при пробуждении!
Дочь. Нелегко быть человеком!
Поэт. Послушай! Разве не Индра однажды послал сюда своего сына, чтобы тот слышал жалобы человечества?
Дочь. Верно! Как его приняли?
Поэт. Отвечая вопросом на вопрос: как выполнил он свою миссию?..
Дочь. Отвечая другим вопросом… Разве людям не стало лучше жить после того, как Он посетил землю? Отвечай правду!
Поэт. Лучше? …Немного! Чуть-чуть!.. Но вместо того чтобы спрашивать, ты не хочешь открыть мне загадку?
Дочь. Хочу! Только зачем? Ты ведь мне не поверишь!
Поэт. Тебе поверю, ибо знаю, кто ты!
Дочь. Хорошо, я скажу! На заре времен, до того как воссияло солнце, Брама, божественная первооснова, позволил Майе, матери мира, соблазнить себя, дабы размножиться. Это соприкосновение божественной первоматерии с земной стало грехопадением неба. Мир, жизнь, люди, таким образом, суть фантом, видимость, сон…
Поэт. Мой сон!
Дочь. Правдивый сон!.. Но чтобы освободиться от земной материи, потомки Брамы ищут лишений и страданий… Вот тебе страдание как избавление… Но эта потребность в страдании сталкивается с желанием наслаждаться, или с любовью… Теперь ты понимаешь, что такое любовь, с ее высочайшими радостями при глубочайшем страдании, самое сладостное в самом горьком! Теперь ты понимаешь, что такое женщина? Женщина, через которую в жизнь вошли грех и смерть?
Поэт. Понимаю!.. А конец?
Дочь. Ты его знаешь… Борьба между болью наслаждения и наслаждением страдания… между муками раскаявшегося и радостями сладострастника…
Поэт. Значит, борьба?
Дочь. Борьба противоположностей рождает силу, как огонь и вода создают силу пара…
Поэт. А покой? Отдых?
Дочь. Молчи, тебе нельзя больше спрашивать, а мне отвечать! …Алтарь уже разукрашен для жертвоприношения… цветы стоят на страже; свечи зажжены… на окнах белые простыни… у дверей еловые ветки…
Поэт. Ты говоришь это так спокойно, словно для тебя не существует страдания!
Дочь. Не существует? Я страдала всеми вашими страданиями, только в сотни раз сильнее, ибо мои ощущения тоньше…
Поэт. Излей свое горе!
Дочь. Поэт, сумел бы ты излить свое без единого лишнего слова? Твои слова когда-нибудь были способны сравняться с твоими мыслями?
