Знание-сила, 1999 № 01 (859) | страница 71
Неприятная картина. Увы, и теперь люди следуют тому, что давнее их. За пределами нашего понимания есть и более некомфортные вещи, из них запомнился рассказ о ереванском стороже, который, не имея дома керосина, приготовил во вверенном ему парке на братском огне хаши. Но в воспоминаниях интересна подробность:
Мария Сергеевна Севастьянова, оперная певица, мать С. С. Балашова. Фото 1917 года
«В городе властями организовывалась разборка (слом) деревянных домов силами населения. Сразу уже доски и даже балки растаскивали те, кто посмелее, а в массе все разобранное (балки, доски, двери, окна) складывалось вместе и потом, по какой-то норме, раздавалось по ордерам».
Ордера, талоны, карточки, приглашения на распродажу – это все так знакомо, вечные спутники быта, которые в иные времена только называются благороднее, например, «лимит».
А сидящий перед «буржуйкой» малыш время от времени подкладывает щепки и попадающиеся изредка небольшие поленца, ворошит кочергой в печке и терпеливо ждет; когда закипит чайник и мама заварит «кухаркин» фруктово-ягодный чай. Так его и запомним, а еще запомним этот чай в плитках, обернутых цветастой бумагой.
«Государственные власти практически уже никого ничем не снабжали, остались отдельные частные магазины, кое-что еще продававшие, например кофе «Мокко», сушеную воблу. Петроград был полон оборотистыми спекулянтами…»
Эта деталь напрямую ведет к сегодняшнему дню, полному поисками выгоды и комфорта, а вовсе не смысла жизни.
Дети М.С. Севастьяновой от разных браков: Женя, Сережа, Марина Оленины (начало 1913 года, Москва); Алла, Котя и Тиса Севастьяновы и Степа Балашов (сентябрь 1915 года)
А дальше – интересная деталь:
«Всегда хорошо сплоченные, организованные, инициативные евреи стали открывать общественные столовые для еврейского населения, где подкармливали и русских. Приготовляли, как говорится, ни Бог весть что, но вполне приемлемое после почти несъедобной государственной дуранды. Готовили чаще всего форшмаки из селедки и супы на рыбьих, тоже вероятно селедочных, головах».
А что же городские партийные власти со своей политэкономией?..
«Они стали разрешать самим жителям поездки в провинцию, где можно было раздобыть муки, пшена, а если повезет- гречихи, мяса, творога, масла… Для таких поездок организовывались специальные продовольственные эшелоны, в которые можно было попасть строго по специальному документу, так называемой провизионке. Они выдавались только на одно лицо с указанием фамилии, имени и отчества и, кажется, с указанием года рождения и наименования организации, выдавшей провизионку».
