Знание-сила, 1999 № 01 (859) | страница 70
Ионцев считает, что такие поездки «на промысел» могли бы стать еше одним источником пополнения государственного бюджета;
«Россия обладает пока огромным научным и производственным потенциалом, высококвалифицированной и в то же время очень дешевой рабочей силой. Вопрос лишь в разумном распоряжении этим капиталом, способным сегодня принести гораздо большую прибыль, нежели другие виды экспортной деятельности. По ряд> оценок, экспорт российской рабочей силы в настоящее время может быть в пять раз выгоднее экспорта других товаров, конкурентная способность многих из которых на мировом рынке остается довольно низкой (за исключением, возможно, оружия). Одним из главных сдерживающих факторов в развитии трудовой эмиграции, на наш взгляд, является малоэффективная эмиграционная политика».
Жаль, конечно, что автор не поделился методами подсчета выгод от торговли мозгами на экспорт и не объяснил, как должна строиться эффективная эмиграционная политика. Но, наверное, такая в принципе возможна.
НАРОДНЫЙ АРХИВ
При чтении этих воспоминаний приходят в голову слова апостола Павла: «Я не могу вам дать то, что вы хотите, а только то, что естьж Воспоминания называются: «Оперная певица Мария Сергеевна Аллина (Севастьянова)».
Их написал ее сын – ныне здравствующий С.С. Балашов. «Приметы времени да еще имя Станиславского», – ответила бы я, если бы спросили, почему я оказалась около них. Дело в том, что Мария Сергеевна – младшая дочь потомственного почетного гражданина Москвы, коммерции советника Алексеева, родная сестра К. С. Станиславского. Она пела в Питере Травиату; но… Шла зима 1918 – 1919 годов.
Именно это последнее обстоятельство, а не музыка, определило тональность ее жизни в то время.
Пассажирский поезд в 1917 году
Степан Васильевич Балашовотец автора воспоминаний. Снят 4 ноября 1914 года, когда приехал с фронта в Петроград
Валерия Шубина
Документы назывались «провизионками»
Степан Степанович Балашов, автор мемуаров. Фото 1938 года, Ленинград
«Уже много дней, едва темнело, в квартире наступала кромешная тьма – электричества не было. Водопровод и канализация замерли. Трубы разорвало.
Сначала освещались стеариновыми свечами, сохранившимися с дореволюционного времени; керосиновыми лампами, пока удавалось достать керосин, а позднее коптилками – фитильками, опущенными в керосин или масло.
Кафельные печи нашей шестикомнатной квартиры давно уже бездействовали, холод в квартире был невероятный, в иной день хуже, чем на улице. Жили сгрудившись все в одну комнату, бывшую детскую, в которой стояла круглая железная печь «буржуйка», натопить ее было легче, чем кафельную. Когда дрова кончались, отапливались тем, что было под рукой и могло гореть, включая мебель».
