— Двадцатые, синьор? За какой именно?
— Дайте подумать. Пожалуй, за двадцать пятый.
Он снял с полки другой том:
— Здесь с двадцать первого по двадцать пятый.
Я взял книгу и раскрыл ее на ноябре. Семнадцатое ноября. День рождения Альдо. Эта дата всегда имела для меня особое значение. Даже в Генуе, когда я осенним утром смотрел на календарь, висевший в нашей конторе, ноябрь семнадцатого дня был для меня едва ли не чем-то священным.
Странно… Наверное, Альдо был болезненным младенцем — его крестили в самый день его появления на свет. «Альдо. Сын Альдо Донати и Франчески Росси. Крестные родители: Альдо Донати — отец, Луиджи Спека, Франческа Росси».
Кто такой Луиджи Спека? Я ничего о нем не знал. Что-то подсказывало мне, что не знал и Альдо. И почему двойная запись?
— Скажите, — обратился я к ризничему, — вы когда-нибудь слышали, чтобы ребенка крестили дважды?
Он покачал головой:
— Нет, синьор. Правда, если ребенок был болен и родители опасались, что он умрет, то могло случиться, что его крестили в день рождения, а потом, когда он окреп, церемонию повторили. Синьору еще нужна книга?
— Нет, — ответил я, — возьмите.
Я подождал, пока ризничий поставит книгу в шкаф и повернет ключ, потом вышел на солнечный свет, перешел пьяцца делла Вита и зашагал по виа Россини. Странно, что Альдо крестили два раза. Если бы мы знали эту историю, Альдо непременно извлек бы из нее пользу. Я живо представил себе, как он говорит мне: «Я получил двойное благословение». Конечно, Марта знала все про это крещение… Размышляя об этом, я снова вспомнил косого сапожника и оглянулся, ища глазами его мастерскую, которая находилась где-то поблизости, на левой стороне улицы. А вот и она… Но больше, наряднее, с рядами выставленной на продажу обуви. Нет и в помине перевернутых вверх подошвами туфель — знака того, что здесь занимаются починкой. Над дверью другое имя. Должно быть, мой утренний знакомец, косоглазый Джиджи отошел от дел и поселился по соседству с часовней. Только он да его сестра, если она еще жива, могли что-нибудь знать о Марте, но я не имел ни малейшего представления, как к нему подойти, не назвав себя.
Так же обстояло дело и с супругами Лонги из «Отеля деи Дучи». Проще всего вернуться и сказать: «Вчера вечером я хотел вам сказать, что я младший сын Альдо Донати. Помните моего отца, хранителя герцогского дворца?» Даже дряблое лицо синьоры после первого потрясения расплылось бы в улыбке. И затем: «Вы не помните Марту? Что с Мартой?»
