Но молодой человек, как и все в то время, глубоко заблуждался. Все, что происходило на Кавказе, делалось не только с ведома Сталина, но и под его руководством. Непосредственное же руководство операцией осуществлял „чекист номер один“ — Лаврентий Павлович Берия. Даже за сухими цифрами донесений видна трагедия полумиллионного народа, изгнанного из родных мест в неизвестность, обреченного на унижения, холод и голод».
В одной книге я нашел такой документ: «Совершенно секретно. Народному комиссару государственной безопасности Лаврентию Павловичу Берии. К погрузке приступили в 5:00 23.02.1944 года. Отправлено всего 180 эшелонов по 65 вагонов в каждом, с общим количеством переселяемых 493 тыс. 269 человек. В среднем по 2 тыс. 740 человек на эшелон. Срок пребывания эшелонов в пути — от 9 до 23 суток. В пути следования народились 56 человек, сдано в лечебные учреждения 285, умерло 1 тыс. 272 человека», — докладывал начальник конвойных войск НКВД СССР генерал-майор Бочков.
Из этих цифр следует, что за один месяц родилось всего 56 младенцев (нет сведений, что кто-то из них выжил), зато умерло 1 тыс. 272 человека. Это же население среднего села! А каков контраст между цифрами 285 и 1 тыс. 272! Этому тоже есть объяснение: многих тяжелобольных выбрасывали из вагонов еще живыми. Никого не волновало, что госпитализация может спасти им жизнь. Дорога от Чечни до Средней Азии в тот «черный февраль» 1944 года для многих чеченцев стала дорогой смерти.
Свидетельствует Магомед Джургаев: «Вагоны оставались запертыми несколько дней. Спертый воздух первого дня можно было назвать озоном по сравнению с тем зловонием, которое установилось в скотовозе…»
А вот как описывает Магомед Джургаев «событие местного масштаба» — появление на свет младенца: «Роженица во время схваток забилась под самые нижние нары (она стеснялась своего свекра). Когда раздался крик малыша, его тут же завернули в тряпье. Саму же мать долго не могли вытащить из закутка, а когда вытащили, то все увидели вместо нижней губы оскал верхних зубов, прикусивших ее. Женщина была мертва».
Очень многие люди, с которыми я беседовал, волновались во время рассказов о пути в скотовозах особенно сильно. Больше всего потрясли меня факты смерти чеченских женщин, которые в силу своей скромности отказывались справлять нужду в самом вагоне и трехметровой зоне на коротких остановках.
Житель села Гехи-Чу Саламат Гаев[90] собрал неопровержимые доказательства того, что в конце февраля 1944 года в селении Хайбах были собраны в конюшню 700 немощных стариков, молодых женщин с грудными детьми и молодых людей, сопровождавших их, под предлогом того, чтобы вывезти их на самолетах (горы в этом районе были непроходимыми или труднопроходимыми для транспорта). На самом же деле их закрыли в этой конюшне, обложили соломой, облили конюшню бензином и подожгли. Когда люди поняли, что их сжигают заживо, они сломали ворота и вырвались наружу. Здесь их ждали автоматчики. Кому удалось вырваться из огня, были расстреляны. Все трупы были сброшены в многометровой глубины навозную яму.
