. Этой трагедии не перенес мой дедушка Шадид: его сердце стучало всего лишь несколько дней, пока шли люди с соболезнованиями. В эти дни все подъезды к Катыр-Юрту были перекрыты. И мой отец, как и остальные его братья, не смог проводить своего отца в последний путь. Мой дядя Хасан, которому был двадцать один год, попытался проехать в село, но был смертельно ранен. Их могилы находятся рядом…
Сейчас нас не бомбят. Но люди продолжают гибнуть. Неизвестно, когда закончится эта война. А пока мы, вернувшись на пепелище, пытаемся выжить.
Если мне это удастся, то я тоже выучусь, стану трудиться. Конечно, в первую очередь построю заново дом.
Милана Такаева, Шалинский район, с. Мескер-Юрт, 9-й класс
Я хочу рассказать о моей семье. Она начинается с истории моих прабабушки и прадедушки. Моя прабабушка — 1885 года рождения, она умерла в 1972 году. Прадед — 1880 года рождения, он очень хорошо знал арабский язык и Коран.
В сталинский период, в 1937 году, его упрятали в тюрьму, и он пропал без вести. Мой дедушка искал его по всем инстанциям, писал письма, и ответы на них по сей день хранятся у нас. В 1958 году прадед мой был реабилитирован. По рассказам прабабушки мы знали, что она долго носила ему передачи, которые ему не передавали. Тогда тюрьма находилась напротив бывшего кинотеатра «Космос» на берегу реки Сунжа. По рассказам стариков, бывших заключенных этой тюрьмы, известно, что их там жестоко били и издевались над ними.
Мой прадед — Берсанов Товсолт — был делегатом на II Всероссийском съезде горских народов, который состоялся в Москве.
Проходит время, наступает 1944 год. Моих дедушку и бабушку высылают вместе с другими чеченцами в Среднюю Азию. Вот рассказ моей бабушки Марет:
«Рано утром в селе Мескер-Юрт в день высылки собрали всех мужчин в мечеть. На некоторых дворах солдаты находили спрятавшихся мужчин. И разъяренные солдаты не обращали внимание на женщин и на детей, „есть приказ, и выполнять его надо“. И вот всех, как скотину, загружают на машины.
Меня не пускали в дом к детям, я плакала, умоляла, потом схватила двух малышей, подошла к третьему, который находился в люльке. В доме у нас был запас продуктов и кое-что из дорогих вещей. Я хотела взять все это, но мне не разрешили. И один из солдат заступился за меня, я что-то из вещей я сунула за пазуху. Военная женщина, стоявшая у двери, отняла их у меня, как будто они были ворованные. Подняли детей и люльку с малышом на машину, и я попросила, чтобы разрешили взять один мешок кукурузной муки.
