Такие письма приходили тете Вале. Так, при помощи и поддержке посторонних людей, лечили Васю.
Да, мы живем в сложное время: деньги, власть, война, смерть, слезы…
Но я даже представить себе не могла, что в такое жестокое время еще есть люди, которые могут любить и помогать тем, кто рядом или даже далеко, но нуждается в помощи. Да, я слышала раньше об этом, смотрела по телевизору… Но все это не было прочувствовано мною так, как когда я читала эти письма, эти бесконечно трогательные письма…
Наконец мы пришли на кладбище. Я положила на могилу пару гвоздик. Вася лежит рядом со своими бабушкой и дедушкой. Тетя Валя начала жаловаться, что воруют цветы с венков. Я не могу понять, какими надо быть людьми, чтобы это делать. Господи, какая это низость, обкрадывать кладбища.
На кладбище тетя Валя мне сказала, что Вася ей говорил, будто смерть преследует его и ходит за ним по пятам. «Вот она его и настигла, — промолвила тетя Валя, еле сдерживая слезы. — Неправду говорят, что Вася ничего не понимал, он все понимал. Он слышал меня одну. Всё говорили его глаза. Когда я долго не приходила, его глаза мне говорили: „Мама, почему ты так долго не приходишь?“ Он меня прекрасно понимал. Некоторые родные даже иногда злились: „Почему он тебя узнает, а нас нет?“ Последней зимой (для Васи) мы с ним сидели и смотрели в окно. Я видела, что мой сын чувствует себя с каждым днем все хуже и хуже. Мы оба чувствовали, а может, даже и знали, но не хотели в это верить, что конец близок. И тогда я ему сказала: „Сынок, я хотела бы, что вдруг, если случится (они оба знали, о чем идет разговор), только летом. Летом тепло, цветочки, земля теплая, солнышко…“ Он повернулся и плотно закрыл глаза, говоря этим, что полностью согласен со мной. Он всегда закрывал глаза, если был согласен. А если нет, то пытался качать в разные стороны головой. Так что ты не верь, что он ничего не понимал», — повторила мне тетя Валя.
Наступило лето, Вася стал совсем плохим, и 10 июля 2000 года он скончался, промучившись пять с половиной лет.
Начало темнеть, нам пора было возвращаться. Мы шли молча. Каждая думала о своем. Мама Васи, наверное, вспоминала прошлое, а я все шла и размышляла, как у этой хрупкой женщины хватило сил и терпения в течение пяти лет видеть своего сына таким, каким он вернулся с войны.
Я договорилась о встрече с Васиной классной руководительницей. На полпути мы с мамой Васи встретили Нину Григорьевну Юкно.
БЕСЕДА С НИНОЙ ГРИГОРЬЕВНОЙ
