Д’Амбрие, будучи человеком воспитанным, ничем не выдал своей досады, лишь с подчеркнутой любезностью извинился за то, что должен наблюдать за работой и не может их принять на борту.
— Благодарим за радушный прием, капитан, мы не станем мешать, тем более что работу вы ведете поистине героическую, не знающую себе равных по дерзости и терпению.
— Пробую пройти, вот и все, — коротко ответил д’Амбрие.
— Ваша скромность под стать вашим высоким заслугам, глубокоуважаемый капитан! Не всякий отважится взяться за подобное дело с таким ничтожным числом помощников.
— Вы полагаете, усилия мои напрасны?
— Не полагаю, а скорее опасаюсь.
— В самом деле?
— Да. Допустим, я захотел бы воспользоваться плодами ваших усилий и пройти следом за вами к северу.
— Ах, вот оно что, — протянул капитан. — Теперь мне понятен ваш интерес к моей героической, как вы изволили выразиться, работе. Если хотите, идите за нами, никто вам не помешает!
— Но я счел бы несправедливым, глубокоуважаемый господин капитан, не предложить вам вознаграждения!
— Я не силен в коммерции и в данном случае не понимаю, что вы имеете в виду под вознаграждением.
— Прошу прощения, если не совсем точно выразил свою мысль. Ведь я — иностранец и не овладел некоторыми тонкостями французского языка.
— К чему же вы все-таки клоните?
— У меня к вам есть предложение.
— Предложение? Какое, скажите на милость?!
— Скоро должен вернуться из похода господин Прегель, начальник экспедиции, и если мы решили следовать за вами, то прежде отдадим в ваше распоряжение весь экипаж нашего судна. Невозможно использовать канал, сделанный кем-то другим!
— Чтобы ваши люди работали вместе с моими? Исключено, сударь! — воскликнул д’Амбрие.
— Они поступят в полное ваше подчинение! Кроме того, я тоже буду здесь!
— Повторяю вам, исключено! Эту работу должны выполнять только французы!
— И все-таки, глубокоуважаемый капитан, мы пойдем вслед за вами! Учтите!
— Это ваше дело!
— А теперь, капитан, поставьте себя на мое место и скажите: воспользовались бы вы каналом, сделанным экипажем «Германии»?
— Нет!
