— Я спросить хотела вашу гостью про цену… Ой! Что у это вас там?.. Это… это что такое?..
Испуганные короткие гудки. Связь резко обрывается — это "номер первый" отвешивает подзатыльника Гошке. Яна почти видит эту неизвестную телезрительницу, добросовестно набиравшую вечно занятый телефон прямого эфира… и дозвонившуюся наконец-то!.. И минут десять сидевшую с немой трубкой после Гошкиной сакраментальной фразы — подождите, мол, немного, через некоторое время я включу вас в эфир. Как правило, счастливчику, удавшемуся пробиться со звонком прямо в передачу, немедленно хотелось бежать к телевизору, чтобы увидеть реакцию ведущего и гостя на его, зрителя, персональный выстраданный вопрос.
И вот несётся такая тётка к телевизору, на ходу выпаливая подготовленную фразу, раздражённо машет на мужа, давно переключившегося на какой-нибудь хоккей на другом канале, торопливо щёлкает пультом на кнопку АТР… а там! Яна нервно хихикает. На диване начинает пиликать сотовый. "Алло! — мелькает в голове. — Алло, кто бы вы ни были — это наш чёртов дурдом на проводе! Валяйте, выкладывайте ваши проблемы, проблемки, проблемищи… в самом, что ни на есть прямом эфире!"
— Да? — вслух произносит Яна. Трубка начинает взволнованно пищать чьим-то голосом. Красивой, скандально известной всему полуторамиллионному городу журналистке и поэтессе Яне Полозовой хочется беспомощно, по-детски зареветь. И прежде, чем она понимает, что звонит старый знакомый, бизнесмен и депутат, в чьей команде она сейчас работает по предстоящим выборам, она несколько раз хлещет себя по щеке. Это немного приводит её в чувство.
— Яна, это я, Басов! Ты где?
— Дома я, — отвечает она сдавленным голосом.
— Ты знаешь про теракт на АТР, про заложников?
— Антон Александрович, они же там всех поубивают, сволочи!
— Яна, ты мне номер дай, номер режиссёра или ещё кого! Соберись, слышишь? Номер кого-либо из всех, кто там!
— Да нет у меня номера!
— В сотовом нет, что ли?
— Ой… в сотовом… Антон Александрович, я вам перезвоню сейчас…
(пауза, попискивают кнопки; пауза)
— Антон Алекса…
— Нашла, нет?
— Записывайте — восемь, девятьсот два, восемьдесят четыре… (диктует, всхлипывая)
— … пятьдесят два?.. Что? Пятьдесят или шестьдесят? Шестьдесят? Слышно плохо. Шестьдесят два… Записал!
— Антон, вы же депутат Госдумы! Сделайте что-нибудь! Ну, там… ну, вы же знаете!..
— Яночка, ты не волнуйся так… всё будет хорошо… генералу Ванникову я звонил и…
— Андрюша там… Кирилл, Оля… да все же там! — она вдруг ревёт в голос, как в детстве ревела лишь от несправедливости.
