* * *
Когда мы подошли к Профактии, уже смеркалось и количество путников на дороге увеличилось. Мы сбавили скорость и, выждав, когда в поле зрения не будет ни одного человека, скрылись в придорожный кустах. Пришлось подождать еще немного, пока Пол с халдеем не пришли к мнению, что все сборщики оливок покинули свои рощи. Далее мы спокойно ехали среди оливковых деревьев, не видя города, так что я остался немного разочарован. Ночью, никем не замеченные, мы вернулись на дорогу. Луна вовсю серебрила верхушки олив. Ночной воздух был довольно прохладен, так что все мы вытащили плащи из седельных сумок. Мы держались в тени деревьев, как грабители, и ехали, пока я не начал дремать в седле. Луна уже приблизилась к горизонту, когда халдей наконец повернул лошадь вглубь рощи и велел искать место для лагеря. Мы съели наш ужин холодным и заснули без огня.
Пол разбудил всю кампанию перед рассветом, и халдей повел нас дальше в лес, время от времени сверяясь с компасом в кожаном мешочке. Через час или два после того, как воздух начал теплеть, мы остановились позавтракать на маленькой полянке, где несколько старых оливковых деревьев засохли, а новые не были высажены. На завтрак были неизменные хлеб и сыр, но Пол вскипятил воду над маленьким костерком и сварил кофе, заправив его щедрой порцией сахара. — Надо взбодриться, — сказал он.
Из-под корней старого дерева бил небольшой родник, и халдей предложил помыться перед дорогой. Софос и Пол быстро сбросили одежду и начали плескаться в холодной мелкой воде. После недолгих колебаний я присоединился к ним. Мне бы не хотелось, чтобы они сочли меня большим любителем мытья, но прохладная вода освежала и снимала усталость. На берегу остался сидеть один Амбиадес, завернутый в плащ, а маленький стаканчик с кофе остывал перед ним на камне. Все утро он был молчалив, и я вспомнил, что предыдущий вечер так же прошел без насмешек надо мной и Софосом. Он размышлял явно не об утреннем купании, и мне даже стало интересно, какая неприятная мысль пришла ему на ум, когда он вскочил с места, как испуганный кот. Халдей плеснул на него горсть воды.
— Иди мыться, — сказал он.
Амбиадес поднялся и бросил свой плащ рядом с другими на берегу ручья. Рядом с плащом Софоса он представлял собой довольно печальное зрелище. Все остальные плащи были хорошо сшиты, но без всяких модных ухищрений. Мне, вероятно, достался один из старых плащей халдея, у Пола был простой плащ военного покроя, зато Софос щеголял в портновском шедевре из дорогой шерсти с шелковой бахромой по низу. Рядом с ним узкий плащ Амбиадеса просто кричал о бедности, он был выношенным и давно вышедшим из моды, не говоря уже о цепочке дырочек, проеденных молью от ворота до подола за время небрежного хранения.
