Я был уверен, что он не ошибался. Мы подошли к довольно крутому обрыву, где пришлось карабкаться, как мухам по стене. Закончив спуск вниз, Пол прекратил разговор и отстал от Софоса. Тогда мальчик решил идти рядом со мной.
— Ты действительно носишь имя в честь бога воров?
— Да.
— Но как родители могли решить, кем ты станешь, ведь ты был совсем маленьким?
— А как твои узнали?
— Ну, мне некуда деваться. У меня отец князь.
— А у меня мать была воровкой.
— Значит, профессию тоже передают по наследству?
— В моей семье было принято именно так. Мой отец хотел, чтобы я стал солдатом, но пришлось его разочаровать.
Позади нас Пол негромко хрюкнул. Без сомнения, он считал, что разочарование моего отца вполне оправдано.
— Твой отец? Настоящий?
Голос Софоса звучал так удивленно, что я посмотрел на него и спросил:
— Почему нет?
— Ну, я имел в виду… — Софос покраснел, и я задумался о его кровообращении; может быть, в его голове хранился резервный запас крови, позволяющий ему краснеть по десять раз в день.
— Что тебя удивляет? — спросил я. — Что мой отец был солдатом? Или что у меня вообще был отец? Ты считал меня бастардом?
Софос открыл рот, а потом закрыл, ничего не ответив. Я объяснил ему, что был вполне законным и признанным сыном.
— У меня даже есть братья и сестры, — добавил я, — От того же отца.
Бедный Софос выглядел так, словно собирался провалиться под землю.
— Чем они занимаются? — наконец выговорил он.
— Ну, один из моих братьев все-таки стал солдатом. Зато другой часовщик.
— В самом деле? А он умеет делать эти новые часы: плоские, а не такие, которые надо переворачивать?[5]
Кажется, его интерес был искренним, и я собирался рассказать, что Стенидес изготовил свои первые плоские часы два года назад, но тут халдей заметил, что Софос болтает со мной, и позвал его к себе.
Когда мальчик прибавил шаг, я громко сказал ему в спину:
— К твоему сведению, мои сестры даже вышли замуж и стали честными домохозяйками.
Ну, почти честными. Долина плавно вела нас вниз; вероятно, здесь потоки весенней воды не были достаточно полноводными, чтобы вырыть глубокое ущелье. Ее края плавно изгибались вверх, только изредка обнажая скальные породы. Наконец мы увидели Аттолию, широко раскинувшуюся прямо перед нами, и морской берег справа. Цепочка островов, протянувшаяся до самого горизонта, казалась продолжением горного хребта за нашей спиной. На противоположной стороне долины виднелся еще одна горная цепь, там брала начало река, похожая на Сеперхи. Лента реки извивалась по долине, иногда приближаясь к горам Гефестии, иногда удаляясь на многие мили. Ближе к побережью ее путь пересекал скалистый отрог, и река резко сворачивала на юг. Там залегали мягкие пласты известняка, на широком ложе которого речные воды соединялись с морскими.
