- Этот каньон черного цвета. И это не цвет почвы. Чуть севернее нас идут смешанные земли, которые постепенно переходят в пустыню. Это выжженная земля, такая же, как и в пустыне что южнее нас, только её годами оплавляло солнце, а каньон… весь черного цвета, и он огромен. Он глубокий, широкий и бесконечно длинный. И он прожжен до черни. Это первая предпосылка к теории о том, что именно наш город – последний перед городами народов огня. Вторая… - Он снова задумался, уставившись в рисунок на потолке. – Это сами наши шахты. Точнее, они ими раньше были. Сейчас там слишком опасно и мы уже не можем добывать риалрон. Уже две сотни лет не можем. – Марко приложил палец ко рту и чуть прикусил его. – В четыреста тридцать девятом году наш город достиг пика своего расцвета. Объем добычи риалрона был самым большим в стране, планировалось даже проложить железную дорогу до порта… Но тогдашнему главе нашего города показалось, что можно многократно увеличить добычу риалрона расширив шахты не в ширь, а вглубь. Разумеется, технологии того времени позволяли не так много как сейчас и расширение занимало много времени и рабочей силы, и лишь два года спустя удалось создать новый тоннель… И вот дальше начинается сплошная мифология. Говорили, что когда создавался последний участок тоннеля, строители, дробя очередной пласт земли, наткнулись на природный естественный тоннель, но… он не был ни каменным, ни земляным. Поговаривали, что он был выложен из риалрона. Сплошной белый сияющий камень… Но едва они увидели его, тоннель охватило белое, как сам риалрон, сияющее кристальное пламя. Шахту завалило.
- Это могла быть оптическая иллюзия, - стала размышлять вслух Лекса, - это мог быть просто очень крупный камень. Или не камень вовсе. Вполне возможно, что в том тоннеле находился горючий газ под давлением. Он вполне мог вызывать галлюцинации. Одной искры хватило бы для взрыва…
- Да, строители пришли примерно к такому же выводу - он вполне рационален и логичен, но есть одно «но». – Марко сжал губы. – Все, кто был в шахте, даже те, кто был далёк от места взрыва, слышали грохот. Буквально за мгновение до взрыва. И это был не просто грохот, это был рык невероятного чудовища.
Глаза старосты горели огнем, словно он сам всё это видел и верил в это. Чтобы Марко там не говорил, глядя на него, Стижиан пришел к выводу, что ему хотелось верить в существование народа огня и что все эти легенды, что он читал и слушал, - правда.
