— Из дробовика, гад, стрелял! Если бы не Лесли, это все бы у тебя сейчас в затылке было, — указал на борт грузовика, на котором дробь, выбив щепки, оставила светлые пятна.
— Чувствую я, тебя лучше в друзьях иметь, чем во врагах! — глядя на нее, с уважительной усмешкой покачал головой Лео. Обернулся к Джерико: — Представляешь, я ничего не заметил. Увидел только, как она на тебя прыгнула; выстрел — вы оба упали, и она тебя собой закрывает!
— Собой закрывает, — медленно, чуть ли не по слогам повторил Джерико. — А ты говорил…
— Ну… — Лео, вроде как извиняясь, пожал плечами.
Лесли переводила взгляд с одного на другого: о чем это они?!
— Ой, Лесли! — воскликнул сзади Пит. Она обернулась — он только что подъехал на квадроцикле и теперь растерянно смотрел на нее. — У тебя вся спина разворочена, ты что же, не чувствуешь?!
Разворочена оказалась не спина, а лишь жилетка — в момент выстрела она неудачно вспарусила и была в нескольких местах разорвана дробью. Сняв ее, Лесли взглянула на торчавшие клочья кожи. Промедли она долю секунды — и вся эта дробь сейчас была бы в ее теле.
— Каюк жилеточке, — прокомментировал Лео.
— Я починю, — подала голос забытая всеми старуха — она сидела на земле, привалившись к мотоциклу Джерико и прижимая к себе внучку.
— Что? — Лео обернулся к ней.
— Я зашью, — умоляюще повторила женщина, — я умею!
Лесли вопросительно взглянула на Джерико.
— Ладно, забирай их! — махнул тот рукой и ухмыльнулся: — Но смотри, чтобы каша завтра вкусная была, — сам приду пробовать!
— А с ним что делать? — Лео указал на все еще стоявшего на коленях мужчину.
Джерико, поморщившись, качнул головой. Лео подошел к пленному и деловито пустил ему пулю в лоб.
В Логово они вернулись еще засветло. Лесли сразу забрала старуху и девочку и повела в лазарет. На остальных пленниц не оглядывалась — помочь им она не могла.
Старуха по пути настороженно озиралась, девочка тоже — без страха, скорее, с любопытством. С первого взгляда было ясно, что из нее вырастет настоящая красавица, да и сейчас она была хорошенькая, как кукла: с нежным овальным личиком, огромными темно-голубыми глазами и пепельно-белокурыми волосами, завивающимися в крупные локоны.
— Как тебя хоть зовут-то? — спросила Лесли.
— Эми, — ответила вместо нее старуха. — Эми ее зовут. Она дочка моего сына, в августе четыре года будет, как его в живых нет, и, главное, погиб-то не из-за чего — с крыши упал. Три дня потом промучался — ни руки, ни ноги не двигались…
