— И ты ей отвалил два с лишним миллиона? — спрашиваю.
— Не отвалил, а одолжил.
— Два миллиона!
— Человек, старый друг на чужбине загибается, а я буду деньги считать?
— Нормальная женщина у мужчин денег не занимает.
— Нормальная-то да…
— Есть родители, родственники, подруги.
— У нее. по-моему, никого нет. Об отце Харука-тян никогда не рассказывала, а мать с каким-то мужиком давно уехала на Кюсю.
Я представила, что у меня нет папика. Мамочка смылась. Что бы я стала делать? Тоже по друзьям побираться? Наверно, Ладно, думаю, допрос окончен.
Прошло несколько дней — без происшествий, Ситуация требовала времени на обдумывание. Из нас двоих роль скандалиста отведена мне. А для вживания в образ нужно время. Три дня я размышляла, могу ли я удовлетвориться таким объяснением. В схватках с папиком мой бойцовский пыл порядком порастратился. Силы поиссякли. Надо было тратить их с умом. Сердце говорило: «Не верь. Врет». Из потайного шкафчика души я выдвинула новый ящичек: ревность. Ревность бывает трех фасонов: «мини», «миди» и «макси». Я решила выбрать «миди». Но пусть не думает, что я ревную.
Выждав три дня, я провела повторный допрос. Результат почти тот же.
Еще через четыре дня повторила. Ответ был почти такой же.
Почти. То есть не совсем. Каждый раз Жюли слегка менял версию, и эта эволюция шипами вонзалась мне в самое сердце.
«Да она просто хорошая знакомая».
«Нет, ну конечно, я к ней очень хорошо отношусь».
«Хотелось поддержать талантливого человека».
Моя ревность из «миди» постепенно переросла в «макси». Потом шлейфом поволоклась по полу. Как говорится, реакция зала стимулировала игру актера.
— Если ты ей посылал деньги из чистой филантропии, то почему перестал, когда мы решили жить вместе?
— Да я не собирался кормить ее всю жизнь. Просто так уж вышло, что одно время я посылал ей деньги каждый месяц. Но она, само собой, жила не только на мои переводы. Харука-тян — гордая.
— Как же она теперь без «расходов на жизнь»? Значит, это я виновата, что человек подыхает с голоду на чужбине?
А сама думаю: ну его к черту. Уеду.
— Да нет. Просто я очень серьезно отношусь к нашей с тобой совместной жизни. Поэтому никаких денег никому больше не шлю.
Взял меня, подлец, за ручку, к сердцу прижимает. А ладошки потные. От вранья потеют.
— Ну как же — хорошая знакомая, талантливый человек. Валяй подкармливай ее дальше. Не буду вам мешать.
И прямым ходом — под родительский кров, даже ничего с собой не взяла.
У папика подскочило давление, вскоре притащился Жюли. Снова те же вопросы, те же ответы. Бойцы выбились из сил.
