— Мы будем молчать, — бредил Феликс, — но будем считать себя обрученными и, когда станем независимы, поженимся. Ради тебя я сделаюсь великим человеком, богачом, и ты будешь учиться в консерватории. Отилия вздохнула:
— О, какие прекрасные грезы! Не очень-то я верю в свою звезду. Я от всего сердца хотела бы, чтобы ты был счастлив... со мною.
Они просидели так несколько часов, говорили обо всем, переходили от планов на будущее к болтовне о знакомых. Почти забыв, как случилось, что они здесь вместе, они очнулись, только когда запели петухи.
— Феликс, ради бога уходи! Если нас увидит эта трещотка Марина, то по всему городу пойдут россказни. Уходи, уходи.
Отилия торопливо прикоснулась губами к лицу Феликса, а он прижал к своей щеке ее руку и поцеловал.
С тех пор они иногда сидели вдвоем по ночам, во тьме, то в одной комнате, то в другой, отдаваясь своим невинным мечтам. Феликс счел бы себя бесчестным, если бы допустил хоть малейшую нескромность по отношению к Отилии, и, когда властью подсознания в его мозгу упорно возникали чувственные картины, он мучился, стараясь их отогнать, и думал о том, какой он ничтожный и подлый. Он верил в чистоту Отилии, и сознание своей целомудренной преданности девушке делало его счастливым. Жизнь обрела смысл, и он с увлечением взялся за занятия. Он ходил в больницы по собственной инициативе и напрашивался на приглашения коллег с последнего курса. Во время беседы главного врача со студентами на специальные темы он подал несколько реплик, которые поразили врача, и юноше, обладавшему столь редкими в его возрасте познаниями, стали разрешать в порядке исключения присутствовать вместе со старшекурсниками при осмотре больных. Можно было заранее предсказать, как его встретят, когда он станет практикантом. Чаще всего Феликс посещал невропатологов и психиатров; бывал он в больнице Колентина (где находил также превосходную даровую ванну); бывал у доктора Маринеску, любившего, чтобы его окружали студенты, и у доброго, экспансивного доктора Обрежа, который проливал слезы над своими умалишенными, вызывая их по очереди, словно напоказ зрителям.
Феликс и Отилия часто теперь гуляли об руку по шоссе или после занятий поджидали друг друга. Раза два случилось так, что приезжавший в коляске Паскалопол не заставал Отилию дома. И Паскалопол и Отилия призадумались. Но Феликс смотрел на все с эгоизмом влюбленного. Он неотступно просил Отилию порвать всякие отношения с Паскалополом. Девушка пыталась убедить его в неразумности такого шага:
