Он лег на кровать одетый и, читая книгу, задремал при свете лампы. Поздно ночью его разбудил легкий стук.
— Ты не спишь? Это я, Отилия. Феликс бросился к двери.
— Почему ты ушел? — упрекнула его Отилия. — Зачем так вести себя? Пирожные Аурики были превосходны, они — единственное ее достоинство!
Отилия держала в руках тарелку с пирожными.
— Возьми, я и тебе принесла.
— И, просунув в полуоткрытую дверь тарелку, она быстро убежала к себе.
Однажды утром, стоя у витрины книжной лавки на проспекте Виктории, Феликс увидел на противоположной стороне улицы Отилию. Она торопливо шла по направлению к министерству финансов. Феликс сразу предположил, что Отилия идет к Паскалополу. Не в силах побороть искушение, он последовал за ней. Отилия миновала здание Атенеума, Белую церковь и перешла на ту сторону улицы, где был дом Паскалопола. Но она не остановилась и даже не взглянула на этот дом, а пройдя дальше, вошла в мастерскую модистки. Феликс, устыдившись, отказался от дальнейшего преследования и повернул обратно. А почти через час возле Национального театра чья-то тонкая рука проскользнула под его локоть. Он обернулся — рядом с ним стояла Отилия.
— Паскалопол сказал мне вчера вечером, что скоро пригласит нас в имение! Как же я туда поеду, если ты его терпеть не можешь? Неужели малейшая привязанность к человеку должна тотчас же вызывать подозрение? Какое мне дело до того, что скажут люди, которые видят Меня под руку с тобой? А между тем идти с тобой — опаснее, чем с Паскалополом, ведь его можно принять за моего отца. Паскалопол — человек большой души, и он был так добр ко мне Когда-нибудь я тебе все расскажу. Ну как, поедешь ты в деревню?
— Поеду, — ответил Феликс.
Вечером Феликс почувствовал, что ему необходимо поделиться с кем-нибудь своей вновь обретенной верой в Отилию, рассказать о зародившемся в его душе глубоком чувстве к девушке. Но исповедаться было некому, и он, взяв чистую тетрадь, написал: «Я должен всегда уважать Отилию и верить ей».
V
Как-то в начале августа, после обеда, Марина сообщила, что приехали Олимпия и Стэникэ. Отилия рассказала Феликсу, в чем дело:
— Это старшая дочь тети Аглае, а Стэникз — ее муж. Муж — это только так говорится, они не венчаны. Чего же Олимпия хочет? — спросила она Марину.
— У них родился ребенок, и она думает еще раз попытаться — вдруг умилостивит старика.
— Вот увидишь, какой будет скандал! — обрадовалась Отилия. — Дядя Симион не соглашается дать за Олимпией ни гроша в приданое, он ведь такой чудак. А Стэникэ увез ее из дома, но ни за что не желает венчаться. Хотела бы я, чтобы ты взглянул на Олимпию... Это потрясающая пара!
