Иоргу повеселел.
— Вы скажите домнулу Джурджувяну... Я подозреваю, что домнул Стэникэ ничего ему не говорил... Скажите, что я хочу купить дом, заплачу, сколько он просит. Пусть он позволит мне прийти, мы побеседуем. Я пошел бы и сам, но не хотел, чтобы меня видели, и поверил домнулу Стэникэ.
Феликс обещал поговорить с Костаке. Иоргу очень довольный, стал предлагать ему всевозможное угощенье, сунул в карман конфеты и заграничные сигары.
— Я буду считать вас за отца родного, пардон, за брата!
На углу улицы, как из-под земли, вырос Стэникэ.
— Ха-ха, хитрец вы этакий! Ожили, посещаете злачные места! Браво, поздравляю. А что вы здесь делаете в такой час? Я видел, вы были у Иоргу. Ну-ка, что он вам говорил? Вы молоды, наивны, а он, старая лиса, обделывает с вашей помощью свои делишки. Скажите мне прямо, — Стэникэ взглянул в глаза Феликсу, — он зондировал почву относительно ресторана, говорил что-нибудь о контракте, может быть, о продаже?
— Нет, — солгал Феликс, инстинктивно становясь на сторону Иоргу,
Стэникэ недоверчиво посмотрел на него.
— Даете слово? Но он на это способен. Вы его не слушайте... Это жулик, который миллионы нажил на мне, на вас, на каждом, кто оставляет здесь свои деньги. Чего он хочет? Задаром получить великолепный ресторан! Дядя Костаке не продаст, он говорил мне, клянусь честью. Зачем он станет продавать? Для того чтобы промотать состояние? Это было бы нелепостью. Послушайте меня, все, что у него есть, он оставит Отилии, — Стэникэ схватил Феликса за руку. — Это в ваших интересах. Вы женитесь на Отилии, само собой разумеется, но не возьмете же вы ее без гроша! Не будьте глупцом! Мы заинтересованы в том, чтобы дядя Костаке ничего не продавал. Не проболтайтесь об этом старику, он страшно рассердится. Он не любит, ^когда ему морочат голову. Все это плутни Иоргу, который воображает, что ему повезет и он, внеся арендную плату за несколько лет, станет домовладельцем. Если дядя Костаке захочет так поступить, то вы, честный юноша, будущий зять, скажите ему: нет, дядюшка...
Продолжая говорить, Стэникэ увидел что-то в кармане Феликса и запустил туда руку.
— Вот мошенник! Это он вам дал? Контрабандные сигары! Я устраивал ему эту сделку.
И Стэникэ сунул одну сигару в рот, оставив другие в кармане Феликса. Но затем передумал:
— Вы, кажется, не курите?
— Нет...
— Тогда отдайте их мне. Жаль добро зря переводить.
Феликс заверил его, что ничего не скажет старику, и хотел идти, но Стэникэ удержал его за полу.
