— Домнул Феликс, я пригласил вас — простите, что я позволил себе это, но я пригласил вас потому, что знаю, какой вы порядочный человек, я знаю, что вы родственники домнула Джурджувяну, — от волнения Иоргу спутал единственное число с множественным. — Домнул Феликс, если б вы захотели оказать мне услугу, я почитал бы вас, как брата. Мы вложили в это дело большой капитал, и нельзя сказать, чтоб оно шло плохо, бога гневить нечего, — Иоргу суеверно склонил голову, — но коммерция наша — вещь крайне деликатная, ей может повредить все что угодно. Самое важное заключается в том, что здесь бойкое место, люди знают, что у меня могут встретить кого надо. Если я перееду отсюда, я конченый человек. Вам известно, что владелец ресторана — домнул Джурджувяну. Не могу на него пожаловаться — я добросовестно платил ему и оставался здесь. Но, как я узнал, ваш дядюшка продает свои дома. Сюда все время ходят маклеры. Что я буду делать, если дом перейдет к другому владельцу? Увеличится арендная плата, это и говорить нечего, да я дал бы и еще больше, хоть и нынешняя высока. Но у меня есть конкуренты. Кое-кто хотел бы вытеснить меня отсюда и сам открыть ресторан. Домнул Феликс, вы не смотрите на то, что мы кажемся состоятельными людьми, в нашем деле много риска. Вот у меня взрослые дети, один, храни его господь, тоже студент, как и вы, он на юридическом факультете. Я хотел бы, чтобы вы с ним познакомились, для нас это будет большая честь. Мне необходимо остаться здесь, — Иоргу сложил руки и смотрел
на Феликса так, как будто бы именно с ним собирался заключить сделку. — Домнул Феликс, мы купим дом, дадим сколько спросят, в конце концов влезем в долги, сделаем что возможно, мы честные румынские купцы, вы Иоргу знаете. Почему дом должен достаться другому, когда мы внесли столько денег за аренду?
— Я бы с величайшим удовольствием... Но дядя Костаке со мной об этом не говорит, — попытался оправдаться Феликс.
— Домнул Феликс, я прошу у вас не бог весть чего — еще более горячо продолжал Иоргу. — Видите, как получилось... Пожалуйста, не сердитесь на то, что я сейчас скажу. Я просил об этом домнула Стэникэ и денег ему дал. Он сулил мне золотые горы, но не принес никакого ответа, все водит меня за нос... А мой кельнер говорил, что видел его с дружком, который под меня подкапывается. Знаете, вы не сердитесь, но домнул Стэникэ — человек, как бы вам сказать...
— Я не сержусь, — с улыбкой возразил Феликс,— но что я должен сделать?
