Они стояли у входной двери. Джорджета улыбнулась.
— Ах, какой вы застенчивый! — сказала она.
И обхватив голову Феликса, крепким, долгим поцелуем прижалась к его губам.
Феликс вышел, как в тумане, он был счастлив и в то же время досадовал на свою неумелость, на плачевное положение мужчины, которого обольщает женщина.
XII
Через несколько дней Феликс получил почтовую открытку, при виде которой его сердце сперва затрепетало, а потом наполнилось еще более глубокой печалью. На открытке с видом Парижа (вечная Эйфелева башня) он узнал почерк Отилии. Девушка посылала ему привет из Франции, но не сообщала, с кем она там находится, спрашивала о дяде Костаке и о нем, Феликсе, и просила написать ей, указав какой-то номер дома на улице Мишодьер. Феликс даже представить себе не мог ничего подобного. Что делает Отилия в Париже, а главное — с кем она там? Несомненно, с Паскалополом. Горечь захлестнула душу Феликса. Если бы Отилия уехала в имение, это еще куда бы ни шло. Ее отъезд можно было объяснить тем, что она здесь скучала, да кроме того, весной в деревне очень хорошо. Но Париж — дело другое. Отилия развлекается, веселится, возможно, спит в одной комнате с Паскалополом, ее считают его женой, если только она уже не жена его — законная или незаконная. В Париже Паскалопол перестает быть покровителем, питающим отеческие чувства. Пожилой человек, который увозит за границу несовершеннолетнюю девушку, — это развратитель. Феликс ненавидел Паскалопола. «Но все-таки что за бессердечная девушка эта Отилия! Так давно уехала из дома и ни строчки не написала дяде Костаке, а говорит, что любит его». Феликс взял фотографию Отилии и долго смотрел на нее. Странно, его наивные выводы рассыпались в прах под ясным взглядом девушки. Какая непонятная семья, он их совсем не знает. Быть может, существовали еще и другие причины для такого поведения Отилии. Дядя Костаке никак не заслуживал признательности девушки. Да разве его, Феликса, он опекал иначе, разве он не спекулировал имуществом сироты? Ну а слишком нежные отношения Отилии с Паскалополом? Феликс пал духом и сознался, что ничего не понимает. Он любил Отилию, но она не оставляла ему ни малейшей надежды. Напрасно было и дальше обманываться на этот счет.
Феликс сообщил о письме дяде Костаке, который ответил неопределенным хриплым «Да-а-а?» и, казалось, даже очень возгордился всем этим. Старик рассказал новость Марине, а та понесла ее дальше. Бледная, расстроенная Аурика подозвала Феликса к калитке:
