— А ты... ах, извините... А вы... у вас тоже нет родителей? Вы чувствуете себя одиноким, да? Я слышала, что у Отилии отчим? Скажите мне прямо, что за девушка эта Отилия? Мне кажется, вы ее любите. Как она ведет себя? Вы, молодые, готовы поставить на карту все на свете. Надо более трезво смотреть на все.
— Отилия — восхитительная, чудесная девушка, — доверчиво сказал Феликс, радуясь, что может поговорить о том, что его тревожило. — Она чудесная девушка, но я ее не понимаю. — И он начал с такой горячностью исповедоваться в своих сомнениях насчет Отилии, насчет ее отношений с Паскалополом, отъезда в деревню, что от чрезмерного напряжения у него выступили слезы. Феликс попытался незаметно вытереть их, но сделал это так неловко, что глаза еще больше наполнились слезами. Джорджета с таким видом, словно Феликс действительно плакал, принялась утешать его.
— О, какой вы ребенок, — сказала она с нежностью, и ее округлое, фарфоровое личико стало особенно привлекательно,— какой вы ребенок! Не надо плакать! Может быть, и она вас любит. Мы, женщины, всегда таковы — капризные, взбалмошные. Я прекрасно ее понимаю. Ей надоели все эти неприятности, и она не захотела портить вам будущность. На ее месте я поступила бы точно так же. Я пощадила бы вас. Вы так молоды! Почему вам все представляется в мрачном свете?
Феликс не сумел удержать невольные слезы, и они покатились по его щекам. Эти слезы принесли юноше истинное утешение, он почувствовал себя точно ребенок, которого приласкали. Боясь снова заплакать, он встал.
— Вы уходите? — спросила Джорджета. — Мне жаль, что я занимала вас пустяками. Молодой человек приходит к «первоклассной девушке» не для того, чтобы слушать подобные исповеди. Повторяю, вы мне очень симпатичны. Но я не хочу вас соблазнять, не хочу вредить вашей любви. Я уважаю Отилию хотя бы потому, что вы так говорите о ней.
Благодарю вас, — сказал Феликс, долгим поцелуем приникая к ее руке.
— Однако можно быть преданным одной женщине, даже если допускаешь маленькие неверности ей с другой. Это — способ оценить ее при помощи сравнения. Я вам сказала, я девушка в известной мере благоразумная, но отнюдь не святая. Откровенно говоря, согрешить с симпатичным юношей — для меня теперь единственное развлечение в жизни. Я позволяю вам прийти когда угодно, чтобы попытаться увлечь меня на путь грехопадения.
Феликс понял намек девушки, но непреодолимая застенчивость парализовала его. Он чувствовал себя глупо. Он от всей души желал простую и грациозную Джорджету и сознавал, что его сдержанность оскорбительна для женщины, которая заходит так далеко. Он взял обе руки Джорджеты и поцеловал ладони и пальцы.
