— Господа душевники обладают обученными экипажами для боевых кораблей? Или, быть может, уже подготовлены расчеты баллист и катапульт?
— Вы обещали их подготовить!
— Обещали, — Элан скрестил руки на груди, поднял голову. — Но военного моряка за несколько дней не обучишь. Разве что удасться вбить ему в голову, где у корабля нос, а где корма. То же самое можно сказать и про обслугу боевой баллисты или катапульты. Впрочем, наши солдаты и так служат в Армии Свободы, именно в артиллерии! Или это уроженцы Ашар или Лыха обеспечили победу под Даугремом? Я еще не видел ни одного душевника возле катапульт! Как грабить мзумские дома, насиловать и убивать — так ваши солдаты впереди всех! А как воевать, ох, Святая Роща, помогите, друзья-элигерцы, сами не справимся! Или я не прав?!
Элан уже не скрывал презрительной улыбки. Свет Элигера, "освободители"!
— Забываешься, элигерец! — Тарий вскочил, схватившись за меч. — Да как ты смеешь…
— Тарий, помолчи.
Голос Влада оказал на дрожащего от гнева Тария просто магическое воздействие — рыцарь мгновенно сник и уселся на свой стул. Офицеры перешептывались, бросая на Элана полные неприязни взгляды. Астимар дергал бороду.
— Твой план, господин Элан Храбрый? — Влад массировал левую руку, устало прикрыв глаза.
Элигерец вздохнул. Расправил плечи. Затем развернул перед душевниками большой свиток с картой Цума.
— Итак…
Мурман хмуро взглянул на Зезву. Сморщив лоб, долго размышлял. Наконец, щелкнул пальцами. Тишина. Побагровел и заревел так, что, казалось, задребезжали окна:
— Аристофан, едрит твою налево душу проститутку мать, долго я должен ждать, гютферана ты кусок?!
Разверзлась дверь, и побледневший лакей как вихрь влетел в комнату с кувшином и кружками в руках. Чуть сгорбившись под испепеляющим взглядом господина, бухнул все на стол, пробормотал что-то сквозь зубы и мгновенно скрылся за дверью. Посулив напоследок лакею "попасть в лапы пьяных квешей-мужеложцев", наместник Горды залпом выпил огромную кружку, утер усы. Зезва терпеливо ждал.
— Хорошо, — наконец, подал голос Мурман, не сводя с Ныряльщика внимательного взгляда. — Лев Аскерран доказал свою честность в Даугреме. К его словам определенно стоит прислушаться, а, едрит твою жизнь?
— Несомненно… светлейший.
— Зеваешь? — Мурман одним глотком выпил полкружки и сам широко зевнул, показав ряд блестящих зубов. — Налить тебе? Что?! Не хочешь пива?
Зезва молча покачал головой. Мурман хмыкнул, но настаивать не стал.
