— Мы уходим, — зевнула Старуха, поворачиваясь спиной к трясущемуся от гнева Вожаку. — Отведи псов к живодерне, мой тебе совет. Говорят, там выбрасывают знатную требуху. А то исхудали, страх. Ты же лидер стаи.
Окончательно рассвирепевший Вожак едва не упустил важную деталь. Но крупица холодного расчета, еще остававшаяся в его голодном полубессознательном сознании, указала ему на подозрительную сговорчивость ночниц. Поэтому он сдержал яростный вой и молча смотрел, как ненавистные самки скрываются в темноте. Его дружки рычали недолго. Оборвав их рев не терпящим возражений рыком, Вожак увел стаю в другую сторону, выслав вперед двух разведчиков. Старуха и ее сучки ведут добычу. Что ж, Кудиан свидетель, в этот раз ночницы умоются собственной течкой!
Вскоре группа зверолюдей неслась сквозь ночь. Вожак думал о еде. И о Старухе.
Человек в монашеском плаще из последних сил ковылял по разбитой брусчатке. За спиной остался старый мост через Хумсту, перед ним лежал старый город, и высилось разбитыми и покосившимися надгробиями заброшенное кладбище. Подслеповатые, темные склепы провожали взглядом одинокого путника, из последних сил хромавшего через древний цвинтарь. Пару раз начинался и тут же переставал капать теплый весенний дождь. Шипение, так испугавшее человека возле моста, больше не повторялось. Но странник не мог успокоиться. Постоянно озираясь, он искал источник опасности. Разум путника бился в тщетных попытках объяснить причины странного беспокойства, грызшего его с того самого мига, как он ступил на каменные плиты старого моста. Проклятая рана! Нужно дать ей очередную передышку. Рука человека, с зажатым в ней кинжалом, медленно двигалась в темноте, словно так он пытался отогнать собственные страхи. Кто следил за ним, следил уже давно и упорно! Страннику чудилось, что из-за деревьев кто-то выглядывает, а за каждым надгробием притаился… Кто притаился? Человек криво усмехнулся, покрепче сжал кинжал и двинулся дальше. Когда раздалось шипение, он почти не удивился.
Вожак нюхал воздух, раздувая ноздри. Возбуждение и запах крови. Он чувствовал, как все его существо начинает охватывать сладкая истома чувства близкой добычи. Близкой как никогда. Ночник ощерился. Его спутники веером разошлись между могильных камней. Усилием воли Вожаку удалось прояснить собственные ощущения. Насладиться добычей можно позже. Но где же лазутчики? Слишком долго их не было. Наверняка следят за сучками Старухи. Или…
