– Дайте как следует рассмотреть вас, – сказал Гесьянь.
Он положил руки на плечи Широкова и улыбаясь смотрел в его лицо.
– Сколько вам лет, Гесьянь? – спросил Широков.
– Четырнадцать.
– Двадцать восемь, по-нашему. Вы ненамного моложе меня.
– Тем лучше, – сказал Гесьянь. – Больше оснований нам быть друзьями.
Синьг и Ресьинь подошли к нему.
– Да, да! – заторопился Гесьянь. – Пойдемте к раненым. Я хочу их видеть. – Он снова повернулся к людям Земли и снова окинул их внимательным взглядом. – Вы очень легко одеты, – сказал он совсем другим, профессиональным тоном.
– Для нас здесь достаточно тепло, – ответил Широков.
– Вот как! – Гесьянь нахмурился. – Какая средняя температура на вашей планете?
Синяев ответил.
– На каком расстоянии ваша планета от Мьеньи?
Получив ответ и на этот вопрос, Гесьянь повернулся к Синьгу.
– Вы, кажется, собирались лететь прямо на Каллисто? – спросил он.
– Да.
– Хорошо! Там увидим. Идемте, Синьг.
Четыре врача надели крылья и улетели на станцию.
Это было первым намеком на то, что с прилетом людей Земли на Каллисто не все обстоит так просто, как они думали. Но в тот момент Широков и Синяев еще не заподозрили ничего неладного.
Примерно через час Синьг и Мьесинь вернулись на звездолет.
– Как раненые? – спросил Диегонь.
– С ними все в порядке, – ответил Синьг. – Вот только зрение можно вернуть на Каллисто, не раньше.
– Гесьянь там?
– Да. Он разговаривает с Каллисто. – Синьг посмотрел на Широкова, стоявшего рядом, и Петр Аркадьевич заметил странное выражение на лице своего друга. Казалось, что Синьг чем-то взволнован и огорчен.
– Гесьянь разговаривает о нас? – прямо спросил Широков, глядя в глаза Синьга.
– Да, о вас. Мне надо поговорить с вами, – сказал Синьг, обращаясь к Диегоню.
И они ушли.
Это было вторым намеком, возбудившим уже тревогу.
И вот сейчас, спустя несколько часов после прилета корабля Гесьяня, слова Диегоня в третий раз намекнули на что-то, по-видимому, неприятное.
Что же могло случиться?
Они с нетерпением ждали прихода Синьга.
Врач звездолета появился наверху явно расстроенный.
Он сел рядом с Широковым и долго молчал.
– Вот, Петя, – сказал он наконец. – Меня считают хорошим врачом, а это совсем не так.
– Что-нибудь с ранеными?
– Нет, не то. Дело не в раненых, а в вас.
– Мы ни разу не болели.
Широков уже начал догадываться, в чем дело, но хотел вызвать Синьга на полную откровенность.
«Хорошо, там увидим», – звучали в его ушах слова Гесьяня.
Не об этом ли говорил он с Каллисто? Очевидно, об этом.
