Непозволительно ведь для священно посвящаемых ни вообще что — либо делать[108] вопреки священным заветам своего Совершеннонача — лия[109], ни даже существовать иначе, поскольку они обращаются к самой божественной Светлости, на нее священнолепно взирают и Ее собой отражают, по мере каждого из священных умов. Потому тот, кто говорит об иерархии, являет некий полностью священный порядок, образ красоты Богоначалия, священно осуществляющий иерархическими чинами[110] и знаниями таинства своего осияния и уподобляющийся, в меру доступного, своему Началу. Ибо для каждого, кому выпал жребий принадлежать к иерархии, совершенство[111] состоит в том, чтобы, в меру своих возможностей, быть возводимым к богопод — ражанию и, что божественнее всего, стать, как говорят Речения, «со — работником у Бога»[112](1 Кор. 3:9) и выказать в себе, по возможности проявляя, божественную энергию. Так что, поскольку порядок[113] в иерархии — чтобы одни очищались, а другие очищали, одни просвещались[114], а другие просвещали, одни совершенствовались, а другие совершенствовали, богоподражание каждого зависит от соблюдения этого порядка. Божественное блаженство[115], как у людей говорится, не имеет ведь примеси какой — либо неодинаковости, исполнено вечно сущим светом, совершенно и не нуждается ни в каком совершенствовании, — очищающее, просвещающее и совершенствующее, оно скорее — само очищение, просвещение и совершенство, выше очищения, выше света и до совершенства пребывающее Само — совершенно — началие и причина всякой иерархии, от всего священного по своему превосходству удаленное.
3. Итак, я думаю, очищаемым надо становиться полностью беспримесными и освобождаться от всякой примеси неодинаковости; просвещаемым — исполняться божественного света, будучи возводимыми к способности видеть и силе во всенепорочных очах ума[116]; совершенствуемым же — делаться, покидая несовершенство, причастниками совершенствующего художества созерцаемых святынь; а очищающим[117] — с богатством очищения передавать прочим свою непорочность; просвещающим же как более прозрачным умам, способным и причаститься свету, и передать его, всеблаженно исполняемым священного сияния, — весь изливаемый на них свет посылать достойным света; а совершенство — творящим, как искусным в преподании совершенствующего, — совершенствовать совершенствуемых всесвященным научением художеству созерцаемого священного. Так что каждый чин иерархического порядка соответственно своей мере возводится к божественному сотрудничеству, совершая благодатью и благодатной силой то, что естественно и сверхъестественно присуще
