проповесть людем, да ся людие снабдят, и нашед меч, возмет от них душу, таковый убо безакониа деля своего взятся, а крови еа от рукы стражевы взыщут». И пакы пророк: «И ты, сыну человечь, стража тя есми поставил дому Израилеву, и услышиши слово от уст моих и предснабдиши е у мене». Таже пророк Иезекей рече: «Егда не ставишь грешника, якоже снабдетися, и нечестива, якоже обратитись ему от пути его и живу быти ему, тъй безаконник безаконием своим умрет, а крови его от руки твоеа взыщу; аще ли проповеси нечестиву пути его, яко обратитися с него, и не обратится с пути своего, тъй в нечестии своем умрет, а ты душу свою избавиши». Того ради есми тебе, своему господину отцу, воспомянул, еже сам не веси: что бы им была от нашего молчаниа полза? Ино им того нет: грешник однако в безаконии своем умрет, а кровь его от рукы нашеа взыщется. А писано им сице: «Аще кто изберет отца потаковника, оба вечную муку наследуют»; толко же мы въспомянем, а однова грешник обратится от пути своего злаго и приимется за благую жизнь (понеже «бог хощет всех человек спасти и в разум истинный приити»), ино пастырем сугуба мзда, свою душу спасает, а того душу избавит от смерти, якоже пророк рече: «Жив аз, глаголет господь, яко не хощу смерти грешника, но яко обратитися ему с пути своего и живу быти». А то се, господине, състала та беда с тех мест, как Курицин из Угорские земли приехал, да отселе еретици збежали на Москву; а писано в подлиннике[3], что протопоп Олексей, да Истома, да Сверчек, да поп Денис приходили к Курицину, да иные еретици, да он-то у них и печалник, а о государской чести по печениа не имеет. А ныне беда сстала земскаа да нечесть государскаа великаа: церкви старые извечные выношены из города вон, да и манастыре старые извечные переставлены. А кто веру держит к святым божиим церквам, о том писано сице: «Освяти любящаа благолепие дому твоего и тех прослави божественою твоею славою[4]». Да еще пакы сверх того и кости мертвых выношены на Дорогомилово: ино кости выносили, а телеса ведь туто остались, в персть розошлись; да на тех местех сад посажен. А Моисей писал во Втором Законе: «Да не насадиши себе садов, ни древа, подле требника господа бога твоего». А господин нашь отец Геронтий митрополит о том не воспретил: то он ведает, каков ответ за то дасть богу, а гробокопателем какова казнь. Писана, что будет въскресение мертвых, не велено их с места двигати, опроче тех великых святых, коих бог прославил чюдесы, до божиим повелением и аггелскым явлением бывает пренесение мощем, на избавление людем и на утвержение и на почесть градовом. А что вынесши церкви, да и гробы мертвых, да на том месте сад посадити, а то какова нечесть учинена? От бога грех, а от людей сором. Здесе приехал жидовин новокрещеной, Данилом зовут, а ныне христианин, да мне сказывал за столом во все люди: понарядился, деи, есми из Кеева к Москве, ино ми, деи, почали жидове лаяти: «Събака, деи, ты ся куды нарядил? Князь, деи, великий на Москве церкви из града все выметал вон»; а сказывал то пред твоим сыном боярьским пред Вяткою: ино каково то безчередие
