В отличие от отца Дениз Кванц говорила вежливо и мягко. Она не раз сглаживала отцовские резкости, добавляя к ним несколько разумных слов. О’Доннелл отметил, что она к тому же красива и красота эта подчеркивается очарованием зрелости, которая приходит иногда к женщине в сорокалетием возрасте. О’Доннелл узнал, что Дениз часто приезжает в Берлингтон из Нью-Йорка. Вероятно, она не хочет бросать отца и периодически приглядывает за ним. Жена Суэйна умерла много лет назад. Из разговора, однако, выяснилось, что большую часть времени Дениз проводит все же в Нью-Йорке. Пару раз она упомянула своих детей, но имя мужа не было названо ни разу. О’Доннелл решил, что они либо живут раздельно, либо давно развелись. Кент невольно сравнил Дениз Кванц и Люси Грейнджер. Эти две женщины были абсолютно разными. Люси, с ее успешной профессиональной карьерой, чувствовала себя в медицинской и больничной среде как рыба в воде и могла сблизиться с таким мужчиной, как он, на почве общих профессиональных интересов. Дениз Кванц была женщина свободная, богатая и независимая. Несомненно, она вращалась в великосветском обществе, но, несмотря на это — О’Доннелл чувствовал это инстинктивно, — умела создать в доме тепло и уют. Кент задумался: какая из двух женщин больше подходит для мужчины — та, которая посвятила себя профессии, или та, которая выбрала личную жизнь!
Дениз отвлекла О’Доннелла от его мыслей:
— Я уверена, что вы не сдадитесь так просто, доктор О’Доннелл. Не дайте отцу так легко отделаться.
Старик фыркнул:
— Мне не от чего отделываться. Все ясно как божий день. Веками природное равновесие сдерживало рост населения. После всплеска рождаемости наступал голод, уменьшавший численность населения.
В разговор вмешался Ордэн Браун:
— Но во многих случаях причины сокращения численности были чисто политическими, не имеющими ничего общего с силами природы.
— Иногда случалось и такое, в этом я могу с вами согласиться. — Суэйн беззаботно махнул рукой. — Но в гибели слабых членов популяции нет ничего политического.
— Вы имеете в виду слабых или бедных? — спросил О’Доннелл. «Ты хотел спора, — подумал он, — и ты его получишь».
— Я имею в виду только то, что сказал, — слабых. — Старик произнес это резко, но Кент чувствовал — он наслаждается спором. — Во время чумы или другой эпидемии слабые вымирали, а выживали сильнейшие. Другие болезни выполняют такую же функцию, поддерживая численность населения на определенном уровне — естественном. За счет этого сохранялись сильные, и именно они порождали следующие поколения.
