Произнеся последнее слово, Пирсон иронично улыбнулся Макнилу. Оба прекрасно понимали, что имеется в виду. В одной крупной католической больнице, расположенной на другом конце Берлингтона, существовал неукоснительный порядок: перед похоронами все органы укладывали в тело вскрытого покойника. Но иногда приходилось прибегать к небольшим военным хитростям. У патологоанатомов больницы всегда был под рукой запас внутренних органов. Поэтому после вскрытия в тело укладывали органы, хранившиеся в холодильнике, труп отдавали родственникам для погребения и затем заполняли ими полости следующего покойника.
Макнил знал, что Пирсон, хотя и не был католиком, не одобрял этого. Что бы ни говорили о старике, он всегда следовал духу и букве разрешения на вскрытие. В официальном разрешении на вскрытие иногда встречалась такая фраза: «Вскрытие должно быть ограничено разрезом живота». Но некоторые патологоанатомы делали полное вскрытие из одного разреза. Один патологоанатом как-то сказал: «Из разреза живота при желании можно добраться до любого органа — даже до языка». К чести Пирсона, подумал Макнил, старик никогда бы себе этого не позволил — в клинике Трех Графств фраза «ограничить разрезом живота» означала, что исследованию подлежит только полость живота.
Пирсон снова обратил внимание на труп:
— Продолжим наше исследование… — Он замер и внимательно посмотрел на умершего. Потом взял нож, осторожно коснулся легкого и заинтересованно хмыкнул: — Макнил, Седдонс, взгляните-ка сюда.
Пирсон отошел в сторону, и Макнил склонился над заинтересовавшей старого патологоанатома областью. Присмотревшись, резидент согласно кивнул. Плевра, обычно прозрачная и блестящая оболочка, покрывающая легкие, была покрыта рубцами — плотной белой рубцовой тканью. Это был признак туберкулеза. Давний это процесс или свежий, они сейчас выяснят. Макнил посторонился и уступил место Седдонсу.
— Пропальпируйте легкие, Седдонс, — произнес Пирсон. — Думаю, что вы обнаружите там нечто интересное.
Резидент-хирург сжал легкие руками, ощупал их пальцами. Он сразу обнаружил в глубине множественные полости. Подняв глаза, он посмотрел на Пирсона и тоже кивнул. Макнил принялся листать историю болезни. Чтобы не запачкать страницы, он воспользовался чистым ножом.
— Делали ли больному рентген грудной клетки при поступлении? — поинтересовался Пирсон.
Резидент отрицательно покачал головой:
— Больной был в состоянии шока. В истории написано, что по этой причине от рентгенографии грудной клетки было решено воздержаться.
