Так вот… таким «параллельным» местом к первой главе Книги Бытия являются 40–е главы из книги пророка Исайи: в них тоже рассказывается о том, как Бог создал мир. Но пророк Исайя точнее, полнее, может быть, даже, чем Моисей, указывает контекст, в котором творение мира происходит. Исайя обращается к израильскому народу в очень похожей ситуации с Моисеем: у Израиля опять нет своей земли, он опять народ рабов, народ нищих — он пленён Вавилонской империей на этот раз (не Египетской, а Вавилонской) и находится ещё в плену. И вновь те же самые искушения.
Вы помните, что когда Моисей ведёт свой народ через пустыню, евреи всё время бунтуют и говорят: «Давай вернёмся назад в Египет — там нас мясом кормили. Там было хорошо, а здесь мы голодны. Мы лучше откажемся от этого Бога, если Он от нас требует таких мучений, лишений. Признаем египетских богов и снова будем жить в довольстве и счастье».
Проходит четыре столетия. Евреи оказываются в Междуречье — в Нововавилонской империи. И вновь то же самое говорят люди: «Зачем нам нужен этот Бог Палестины — зачем нам нужен наш Бог, если Он нам не помог, если мы потерпели военное поражение, если наши враги оказались сильнее нас, богаче нас, знатнее нас — если мы здесь снова на положении рабов? Может быть, мы должны принять богов наших новых владельцев? Может, мы должны теперь поклониться вавилонским богам?»
И вот здесь пророк Исайя обращает свой голос к Израилю и говорит ему самое важное… Что же это самое важное?
Позвольте мне сделать небольшой экскурс в историю религий. Дело в том, что те исследования, которые были проведены в XX веке этнографами и историками, показывают, что всё‑таки в мире не было такого народа, который был бы всерьёз многобожником — политеистом. Практически во всех известных нам народах и культурах есть представление о том, что Бог всё‑таки один. Другой вопрос, что многие народы считают, что до этого единого бога ему нет дела: ни народу нет дела до этого единого бога, ни этому высшему богу нет дела до этого народа, до земных дел. И вот та форма религиозности, которая наиболее распространена в мире и в истории, эту форму можно назвать словом «генотеизм»: когда тот или иной народ избирает маленького божка, с которым заключает свой завет. Помните, греки (афиняне) заключают свой завет с Афиной. Например, в Эфесе заключают свой завет с Артемидой Эфесской — у каждого города есть свой ангел–хранитель, есть свой божок, который, считается, покровительствует ему. У каждого народа, даже у каждой семьи…
