Она рассмеялась.
— Типа того, но я едва ли стала бы просить тебя о мести. Месть вообще не слишком хорошая штука. К тому же, как можно отомстить, если не выходишь с балкона?
— Да уж, звучит как-то… жалко. Слушай, Кот, я правда такой жалкий, а?
— Жалкий? Ну, если только в том смысле, что мне тебя и правда жаль. Если тебя эта жалость оскорбляет…
— Да нет, какое там… Хм, да, видимо это и значит «жалкий». С другой стороны, другого я и не жду. Моя жизнь — на редкость бесполезная штука.
— Ну вот, завёл шарманку, — Кот легонько ткнула меня кулаком в плечо. — Слушай. Жизнь не может быть полезной или бесполезной. Каррамба, и почему я тебе это рассказываю?! Ты же мой старший брат! И не только мой, кстати. Ты должен быть образцом для подражания, младшие на тебя равняться должны! А ты? Понятное дело, на такого тебя никто равняться не станет.
— Да я и не претендую, в сущности…
— Не претендуешь? Ну-ну. И чего ты хочешь добиться? Для чего ты вообще живёшь на белом свете? Вот я — видишь? — уже не живу. Во всяком случае, всё указывает именно на это. А ты? У тебя есть самая ценная штука во Вселенной — твоя жизнь, я имею в виду. Для чего она тебе дана, по-твоему?
— Ну да… «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной ты на казнь осуждена?»
— Вот-вот.
— Мне третье четверостишие больше нравится. Как там… «Цели нет передо мною: сердце пусто, празден ум, и томит меня тоскою однозвучный жизни шум…»
— Да уж, Лохматый, вот это точно про тебя. И что?
— В смысле?
— Ну, как дальше-то жить? Ты ведь не Пушкин.
— Определённо. Не знаю, Коть. Я раньше думал, что если ты вернёшься, то я…
— Ну вот, снова-здорово! Послушай, Лохматый. Я, конечно, польщена степенью своей важности для тебя и остальных, но, как видишь, я не могу быть всё время рядом. Сегодня ты меня видишь, а завтра — кто знает? Вдруг я пропаду? И что тогда? Будешь жить как прежде, как все эти семь лет? Чёрт, Лохматый, тебе уже 34! А у тебя до сих пор даже девушки нет! Ты должен собрать всю свою волю и силы в кулак и изменить, наконец, свою жизнь! Чтобы и цель была, и сердце не пустовало, и ум работал. Глядишь, и настроение улучшится, и жизнь не будет казаться такой утомительной и бессмысленной.
— Да ладно, Коть, ты же не серьёзно. В смысле, про девушку. Я имею в виду, это же кем надо быть, чтобы польститься на такого, как я?
— Ну да, сейчас ты не привлекательнее позавчерашнего бутерброда, — Кот хихикнула.
— Ну спасибо.
