Помнится, в процессе подготовки к свадьбе и совместной жизни я почти уверовала в то, что действительно люблю Родионова и буду с ним счастлива. И длилось мое блаженное состояние примерно месяца два — ровнехонько до того момента, когда Виталик на одно из наших свиданий привел знакомить со своей невестой ближайшего друга и свидетеля будущего бракосочетания Сашу Костицына… Наверное, ясно, что вспоминать о том, что было дальше, мне не слишком-то хочется…
И вопреки всему, вопреки тому, что я вынуждена назвать единственным предательством, совершенным нами обоими в жизни, мы с Сашей были счастливы так, как редко кто бывает. Потому-то и не встретила я за все ушедшие годы человека, способного заполнить после гибели мужа пустоту, что такого человека на свете просто нет.
Кажется, из всех бывших однокурсников только Олечка и поняла меня тогда, в то время как остальные просто перестали общаться. Это было тяжело, обидно, стыдно, но… Наша с Сашей любовь, а спустя пару лет рождение Светланки компенсировали все потерянное с лихвой. Через Олечку до меня доходили слухи о дальнейшей судьбе Родионова, покинувшего Москву в тот день, когда должна была состояться наша свадьба. Кто-то сказал Оле, что Виталька вернулся в Рязань, к родителям, устроился вроде бы в угрозыск. Дальше его следы, во всяком случае для меня, затерялись. И вот — эта внезапная, шоковая встреча в коридоре Белозуевской прокуратуры, кажется напрочь выбившая меня из колеи… Виталька — так показалось мне поначалу — почти не изменился, несмотря на такую прорву разделивших нас лет. Так же, как и он меня, я узнала его сразу — кажется, раньше, чем осознала, кто идет мне навстречу…
Конечно, спустя всего несколько минут я разглядела и «веерочки» морщин в уголках глаз, и то, что сами глаза у Родионова уже совсем не такие ярко-голубые и сияющие, как помнилось мне, и неизвестно откуда взявшуюся легкую сутулость. Но в первое мгновение единственное, что мы оба выдохнули слаженным дуэтом, было местоимение «Ты!..»
Улыбнуться и сказать «Здравствуй…» первым сумел он. И хотя с момента нашей внезапной встречи прошло не больше тридцати минут, сейчас, сидя в тихо урчащем «москвичонке», я бы и под дулом пистолета не могла припомнить, о чем мы, собственно, говорили. О чем-то ведь был разговор, пока какая-то девица, высунувшаяся из-за ближайшей двери, не потребовала Родионова срочно к кому-то… Надо полагать, к их легендарному Килину… Единственное, что могу утверждать, — про пансионат, в который приехала «отдохнуть», я ему вроде бы сказала… А уж откуда именно объявилась, и так ясно: учитывая задуманную мной «авантюру», к Катьке на работу я заявилась в специально прихваченном с этой целью в Белозуево мундире…
