Цветник стал островком зелени, в благодатной тени которого отдыхали многие. В оранжерею благодаря легкому характеру Максима и его умению разговорить охрану все удобрения и разрешенные химикаты доставлялись вовремя. Где-то помог и Каро, когда пробивал через Кроберг разрешение о новых сортах растений и ядов для них.
За несколько лет кропотливой работы под присмотром камер и датчиков наблюдений, Анне с Максимом удалось изготовить химический раствор, способный медленно разъедать металл. Единственным минусом, который у него был, это медленное и не долгое воздействие. Но Каро это не огорчало. Времени у них было достаточно, а кратковременность он компенсировал ежедневным нанесением раствора на изгородь. Оставалось найти самое правильное место для саботажа.
Оранжерея быстро наполнилась легким гулом утренних посетителей. Некоторые из них прошли к дальним рядам, где располагались столы для садовников с инвентарем, оставленным со вчерашнего дня. Анна прошла за главный стол и начала открывать многочисленные ящики с засушенными травами. Повсюду стояли пластмассовые банки с листьями, корнями. Оранжерея впустила холодный воздух с улицы и выдохнула терпкий аромат цветника. Расставляя банки на стол, Аня заметила тяжелый взгляд Шакирда. Хмурый великан смотрел на то, как в оранжерею заходят люди, как они направляются к своим местам, где они любили работать. Кто-то брал пластмассовые маленькие лопатки и прочие инструменты и отправлялся в саму дальнюю часть, где было больше всего трав и всевозможной растительности. В их глазах не было радости от нового дня. Он явственно читал усталость и привычку. Шак вновь погружался в мысли, которые глыбой лежали на его плечах. Повернув голову на Анин стол, он натолкнулся на ее заботливый взгляд.
Она смотрела на него бескомпромиссно, не осуждая, но ругая. Анна вздохнула и протянула небольшой сверток бумаги, сложенный конвертом. Шакирд не сразу понял для чего это.
- Эхинацея, - напомнила Анна.
Шак вспомнил зачем пошел с ней в это зеленое болото завядших страданий. Но причина его прогулки была в другом. Аня видела его мытарства. Но язык ее был словно приклеен к небу и она не могла первой начать говорить.
- Ты взял уже? – с тухлым недовольством донеслось справа.
Рядом стояла Марина. Она была одной из тех, кого называли дурманами. Они часто подмешивали себе в напитки различные смеси из трав, обладающих хоть каким-то наркотическим действием. На вид ей было не больше пятидесяти, хотя по утверждению Ани ей было не больше тридцати пяти. Во всяком случае, Марина сама об этом заявила в одни из редких дней, когда выходила из многодневного забытья.
