— Я просто наслаждаюсь, потому что в некоторых отношениях ты мне идеально подходишь. Но я не желаю, чтобы меня то привлекали к себе, то бросали, когда я становлюсь неинтересна, будто я какая-то девка.
— Тебя никак нельзя принять за девку.
— Надеюсь, что это так. Но, по всей видимости, ты подумал, что со мной можно обращаться подобным образом. Этого более не повторится, милорд.
— Леттис, пойми, я желаю жениться на тебе более всего на свете… я говорю это тебе. И однажды я сделаю это.
— И когда же?
— Ждать недолго.
— А мой муж?
— Предоставь это мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что никто не знает, что может произойти. Будь терпеливой. Мы с тобой созданы друг для друга. Я знал это с первой нашей встречи. Но ты была замужем, и что я мог сделать? Ах, Леттис, если бы ты не была замужем, все могло бы быть по-иному. Но ты вернулась ко мне и должна быть со мной. Я не собираюсь упустить тебя еще раз.
— Ты должен отпустить меня сейчас, или меня хватятся. Если это случится или если за мной шпионят, это дойдет до ушей королевы. И тогда я не желала бы быть на твоем месте, Роберт Дадли. Да и мое место не будет комфортным тоже.
Он открыл дверь, но задержал меня в объятиях и обнял так яростно и страстно, что я подумала было, что мы начнем все сначала. Однако он внял моему предупреждению и позволил мне уйти.
Я пробралась в свою комнату крадучись. Отсутствие мое не могло быть незамеченным. Я предполагала, что многие из фрейлин заподозрили, что я была с любовником, и я с удовольствием воображала себе их шок, если бы они узнали, кто этот любовник.
Погода стала более прохладной; при замке были устроены душевые и купальни, и вся компания находилась в превосходном настроении. Мы не виделись с Робертом наедине, но часто виделись в компании — он постоянно держался при королеве. Они вместе охотились, проводя в лесах целые дни до сумерек, а когда они возвращались, для Елизаветы устраивались пышные зрелища. Изобретательности Роберта не было предела, но он постоянно находился в напряжении и настороженности, ибо при любом неблагоприятном изменении настроения королевы все его усилия пропали бы даром.
В тот день был устроен водный праздник для увеселения королевы по ее возвращению в замок. Праздник был наиболее эффектен в темноте, так как таинственность и прелесть всей сцене придавали горящие повсюду факелы. На этот раз приветствовать королеву должны были Морская дева и человек в маске Ориона, сидящий верхом на дельфине. Как только появилась королева, наездник на дельфине начал декламировать стихи, превозносящие добродетели королевы и радость в замке Кенилворт по поводу того, что королева посетила его. Орион, после первых строф хвалебного гимна, позабыл остальные, что привело королеву в веселое расположение духа. Под хохот присутствующих он стянул маску, из-под которой показалось его красное потное лицо.
