Коллегам из Свердловской, Курганской, Пермской областей, из Башкирии куда проще — они ходят по главному зимнику республики Коми из Печоры в Усинск. Коллеги обслуживают строителей и нефтедобытчиков, и только южноуральцы трудятся на таежных зимниках Ухты и Вуктыла, на зимних тундровых дорогах нефтеразведчиков Большеземельской тундры, только южноуральцы выходят за Полярный круг к Нарьян-Мару и Воркуте.
Работа на буровицких зимниках сложна и опасна. Хотя, конечно, в отрядах сводной колонны есть любители именно тундровых дорог. Они в дружбе с дорожниками, с экскаваторщиками глиняных карьеров, с мастерами на подбазах. Они видели северные сияния, встречали стоянки оленеводов и держат себя уверенно, работают в любой мороз.
В Челябинском аэропорту Олег почувствовал уверенность и спокойствие ветеранов. Они не волновались, несколько даже скучали, ожидая приглашения в самолет. Был поздний час по зимнему времени, хотя и не ночь. На экране вздернутого под потолок зала телевизора показывали хоккейный матч. За ним следили пассажиры, а среди них ветераны-водители. К ним спешил, полагая, что начинается посадка, шофер из Пласта, сгибаясь под тяжестью туристского рюкзака и большущего фибрового чемодана.
Баврин помог пластовскому шоферу поднести вещи. Они закурили тайком, и пожилой пластовский шофер сказал, что он первый раз полетит на самолете. Он все оглядывался, прятал папироску в рукав шубы-борчатки. Олег был на голову выше сельского водилы и несколько рисовался, говоря, что, в общем-то, посмотрел свет.
— Григорий Григорьевич, — представился собеседник. — А в гараже зовут меня дядей Опенышевым.
Олег помог дяде Опенышеву и в Сыктывкаре, когда устраивались ночевать в креслах аэровокзала. Григорий Григорьевич достал трехлитровый термос, обшитый солдатским сукном.
— В гараже мой чай все знают. Особой марки… И домашнюю колбасу знают, да вот бери, пожалуйста.
В зал аэровокзала вошли и стали рассаживаться лыжники-спортсмены, прилетевшие из Свердловска. Ночной милицейский патруль совершил очередной обход, погрелся у батареи. В зал с мороза стали проникать бездомные собаки, разной масти и размеров. Дядя Опенышев положил на газету колбасные шкурки, кусочки шаньги и подозвал большого грудастого пса. Кобель принял угощение, лег под кресло и глухо урчал, когда приближалась к дяде Опенышеву другая собака.
— Начальник гаража сказал, — повествовал Григорий Григорьевич голосом притушенным, словно доверял тайное, — что на Севере дадут ЗИЛ, прямо с завода, в смазке. Поезжай, говорит, кузов скинем и поставим емкость под молоко. А так бы я дома сидел, мне длинный рубль не нужен нисколечко! Я многодетный родитель, понимаешь?..
