«А мне нравится», — заявила Мария.
Мисс Гелиотроп, глядя на порозовевшие щечки Марии, ее сияющие глаза и совершенно новую ямочку, могла не сомневаться, что та говорит правду. Более внимательно оглядев эту странную маленькую комнату, она поняла, как та подходит Марии. Когда Мария стояла посреди комнаты в своем великолепном и строгом сером наряде, то сама комната казалась цветочным венчиком вокруг сердцевинки, так они дополняли друг друга.
«Ну, хорошо», — сказала мисс Гелиотроп. — «Пока тебе тут нравится, оставайся. А теперь, я думаю, пора спуститься к ужину».
Неся свои свечи и сопровождаемые Виггинсом, они сошли вниз по винтовой лестнице.
«Не понимаю», — сказала мисс Гелиотроп, — «кто работает в этом доме? Нет никаких признаков наличия служанки, а вместе с тем все тщательно вымыто и вычищено. Как ты без сомненья могла заметить, везде нужна иголка с ниткой, но кроме этого, я ни в чем не могу придраться к здешней домашней прислуге… Только вот где они все?»
«Может быть, они ждут нас с ужином?» — сказала Мария.
Но прислуги не оказалось и ждал их только роскошный ужин. Хлеб домашней выпечки, горячий луковый суп, прекрасное жаркое из кролика, печеные яблоки на серебряном блюде, мед, масло густого желтого цвета, большой голубой кувшин подогретого кларета, горячие жареные каштаны, накрытые салфеткой.
Мисс Гелиотроп разрешила себе съесть хлеба с маслом и выпить капельку кларета, но с удивлением обнаружила, что у нее проснулся аппетит. Мария съела все, что можно было съесть, очень изящно, как всегда, но с отменным аппетитом, удивительным для такого эфирного создания. Ее дядюшка с одобрительным смешком отметил ее аппетит. «Переварит ржавые гвозди, как все Мерривезеры», — одобрил он ее. — «Да и собачка, как я вижу, едок неплохой».
Виггинс управился с целой миской жаркого, и был этим полностью удовлетворен. Он улегся перед камином вместе с Рольвом, который, хоть и не выказывал особенной приязни, но и вражды к нему не проявлял. И он, и Рольв, казалось, решили просто не замечать друг друга… У огромного очага хватало места для обоих.
«Я всегда слышала, что на западном побережье женщины — прекрасные кухарки», — с оттенком вопроса в голосе сказала мисс Гелиотроп.
«Вы и Мария — первые особы женского пола, переступившие порог этого дома за последние тридцать лет», — объявил ей сэр Бенджамин.
«Но почему, сэр?» — спросила Мария, не донеся до рта серебряную ложку. — «Вы не любите женщин?»
«Во всяком правиле есть исключения», — ответил сэр Бенджамин, а затем галантно поклонился сначала мисс Гелиотроп, а потом Марии. — «Нарушать правила всегда особенно приятно».
