— Если кого из нас и призывать, то это Николая Филипповича, — поспешно гася конфликт, вмешался пухлый юноша с похожей на мочалку бородкой, вряд ли украшавшей округлый подбородок. — Он у нас самый воинственный, и пистолет в столе держит, и вообще с опытом…
— Все-то вы знаете, — с улыбкой проворчал Степанов, и, повернувшись к Олегу, пояснил. — Как-никак Пажеский корпус, Николаевское кавалерийское училище за спиной, и два года на фронте, еще на первой германской.
Честно говоря, на бывшего военного заведующий сектором походил мало.
— Хм, понятно, — сказал Олег, и попытался улыбнуться в ответ, но вышло у него не очень удачно.
— А ты, Борис, язык придержи, — широкоплечему достался сердитый взгляд начальника. — Незаменимых у нас нет, сам понимаешь, ты хоть и герой освоения Севера, и писатель, место твое пустовать не будет.
«Юркевич» — вспомнил Олег фамилию мрачно потупившегося соседа.
Из памяти всплыли строчки когда-то читанной заметки… молодой и талантливый автор, уроженец города Златоуста Уфимской губернии… пишет под псевдонимом «Борис Норд»… его книги «Льды и люди», «Семнадцать миллионов собачьих шагов» пользуются заслуженным успехом у читателей… подающий надежды историк, последователь научной школы…
Странно, что они никогда раньше не сталкивались, хотя бы в ведомстве Эренбурга, в имперской палате культуры. Олегу приходилось там бывать, а уж «молодой и талантливый автор» просто обязан был посещать расположенное у озера Нижний Кабан учреждение!
Разговор за столом свернул на продовольственные карточки, введенные два дня назад «в интересах победы», как было написано в соответствующем указе. Коснулись они не всех продуктов, в основном алкоголя и всяких дорогостоящих вещей вроде икры, шоколада, южных фруктов.
— Это что, я теперь захочу пива выпить, мне с собой в трактир карточку эту брать? — горячился рыжий. — А если у меня карточки кончатся, мне его, что, не продадут, не нальют лишнюю кружечку?
— Указ вроде бы только крепкого касается… — начал было Степанов, но его прервал зазвонивший за шкафами телефон.
— Да? — сказала Лидочка. — Да, он здесь, сию секунду… Николай Филиппович, вас! Приемная директора.
— Прошу простить, — заведующий сектором поднялся, торопливо вытащил салфетку из-за ворота.
Разговор оказался недолгим, через минуту Степанов вернулся, и к удивлению Олега, поманил того пальцем:
— Андрей Евгеньевич вас вызывает к себе, просит прибыть немедля.
— Да, хорошо, — Одинцов встал. — Как думаете, зачем?
