— Есть хотите?
— Я — да.
— И я.
— Идите поешьте. Я тут закончу…
Ансельмо и Грета вышли из мастерской и покатили на своих велосипедах по вечерним улицам. Одежда и волосы — в пятнах белой краски. В кармане — немного денег, которые Гвидо дал им на пиццу, не зная, чем еще выразить благодарность.
— Пойдем к Ремо? — предложил Ансельмо, медленно крутя педали бок о бок с Мерлином.
— Где это?
— Ты никогда там не была?
Грета покраснела — она всегда ела дома. Ее мать считала глупостью тратить деньги на еду в ресторанах: работая в одном из них, она приносила домой горы остатков.
— Нет.
— Это недалеко. Там есть столики на улице, а пицца тонкая и хрустящая.
Грета представила, как она сидит напротив Ансельмо, перепачканная краской, и ест тонкую и хрустящую пиццу. Оба велосипеда привязаны к одному столбу, а они вдвоем за столиком под весенними звездами.
— Хорошо, — пролепетала она, краснея еще сильней.
Строго говоря, это было ее первое свидание. Она всегда думала, что, готовясь к нему, нужно непременно провести несколько часов перед зеркалом, долго выбирать подходящее платье, найти сумку в тон туфлям, решить, что говорить и что делать при встрече. Она же была испачкана хуже каменщика, а времени перед свиданием у нее было так мало, что она едва успела вымыть руки.
На светофоре зажегся красный, и они остановились.
Ансельмо смотрел, как она съежилась на своем велосипеде — с рюкзаком за спиной, в ботинках, забрызганных краской. Маленькая и сильная — в обрамлении бесконечной ночи на окраине большого города.
Она была очень красива. Как редкая звезда, бросающая вызов тьме своим бледным светом. Как родинка, затерянная в центре подбородка в одинокой вселенной ее лица.
— Идеальный круг.
— Что?
— Твоя родинка — идеальный круг.
Грета смущенно опустила глаза и закрыла родинку рукой, как делала всегда, представляя, что ничего там нет.
— Я ее ненавижу.
Ансельмо убрал руки с ее подбородка, как будто перевернул страницу книги, которая слишком долго оставалась раскрытой на одном и том же месте:
— Напрасно. Она идеальна.
Он приблизился к ее губам, заслонив собой мир вокруг. Шахматная доска окон в многоэтажках, синюшный свет фонарей на обочине, тонкий серп недавно взошедшей луны — все исчезло в его тени. Грета распахнула глаза, пытаясь пробиться сквозь темноту этого поцелуя, который был так близко, что казался нереальным, но в миллиметре от его губ ее ослепил резкий луч света.
— Они здесь, командир, — прохрюкал голос человека, невидимого из-за света фары. — Мы их нашли.
