Сколько же воскресений они встречаются тайком? Всю неделю она торопит минуты, чтобы дожить до того мгновения, когда она минует железную калитку и выберется на петляющую по скалистому холму секретную тропку, по которой никто из соседей не совершает воскресный променад и не возвращается из школы. Сердце колотится, и наконец она видит Гая – он появляется на тропинке впереди нее словно по волшебству, и она может ненасытно поедать его глазами – длинные стройные ноги, бедра, покачивающиеся при ходьбе. А потом она нагоняет его, он смотрит на нее с высоты своего роста, склонив голову, словно впервые узрел ее, улыбается самыми синими в мире глазами, протягивает ей руку и с такой теплотой и нежностью сжимает ее пальцы, что у нее кружится голова. В эти драгоценные часы весь мир словно переставал существовать для них, они полностью растворялись друг в друге. Как всякие влюбленные, они держались за руки, но всегда поглядывали, не идет ли кто. А когда приходило время возвращаться к деревне и расходиться по разным тропинкам, расцепляли пальцы… Иногда Гай привязывал Джемайму неподалеку, и они по очереди катались верхом, взбирались на дальнюю гряду, с которой как на ладони открывалась вся долина.
В прошлый раз Гай долго сидел, молча глядя куда-то поверх холмов. Он только что узнал, что один из его школьных приятелей был убит на боевых учениях. Его имя станет первым в списке жителей Шарлэнда, павших в бою, но далеко не последним. Оба они чувствовали, что эта война меняет жизнь навсегда, и Сельма сжималась от страха, понимая, что они еще только в начале пути. Они сидели под огромной нависшей скалой – чудак-валуном, как называл его Гай.
Сельма заметила, что, когда она обращается к нему, голос ее становится мягче, а гласные округлее и глубже – совсем не такими, как у йоркширцев. Да, постепенно она перенимала его изысканное произношение. Они читали вслух карманный томик пэлгрейвовской золотой поэтической антологии.
– Как хорошо ты читаешь… Так выразительно. Словно настоящая актриса, – удивился Гай.
– Я никогда не была в настоящем театре, – призналась она.
– О, ты обязательно должна побывать… В Брэдфорде или, может быть, в Лидсе, съезди на поезде.
– Вряд ли… Мы ведь не ходим в подобные развлекательные места.
– Даже и на Шекспира? Ты просто должна увидеть его пьесы. Хотя бы одну! В школе у нас ставят «Гамлета» в следующем семестре, но я уже не смогу участвовать.
– Почему? О чем ты?
– Я вот подумал… Если бы мы сейчас устроили какой-то праздник, что-то такое, чтобы из деревни на поезде приехала целая толпа, тогда твой папа был бы спокоен за тебя. Это было бы так здорово, пока я не… – Гай осекся. – Впрочем, это все ерунда. Я должен сказать тебе кое-что…
