Сквозь разрывы в камыше видна синеватая гладь. Значит, правда, значит, не обманули — озеро замерзло!
— Смотрите, смотрите, как зеркало, до самого острова! — ликовал брат.
И вот мы уже у берега. Побежали наперегонки — кто дальше проедется по льду. Август опередил нас с братом. Вот сейчас пустится с разгона! Но в последний момент он почему-то притормозил и, пробуя крепость льда, с силой стукнул каблуком. Лед крякнул, нога провалилась. Август мигом отскочил, но вода все же успела попасть в башмак.
Да, наша радость оказалась преждевременной. Кошка могла бы еще пробежать по такому льду. Ну, собака, если она не очень большая. Но чтобы человек… Нет, человеку рано! Да никто и не пробовал: ни Васька, никто другой. Вот только камней с берега нашвыряли на лед.
— Жаль! — сказал Август.
— Очень жаль! — тяжело вздохнув, согласились с ним и мы.
— Но уж завтра наверняка по льду можно будет бегать, хоть так, хоть на коньках. Конечно, если мороз продержится, — рассуждал наш друг, вытряхивая воду из башмака.
Медленно, нехотя, будто потеряли что-то дорогое, двинулись мы обратно. Гном в груди больше не стучал молоточком.
— Коньки у вас уже готовы? — спросил Август. — Я так новые делаю. Дедушка дал два больших гвоздя. Загну концы, прикреплю к чуркам, снизу наточу. Такие коньки будут — еще лучше, чем в прошлом году!
Мы стали просить:
— А для нас гвоздей не достанешь? Может, у дедушки твоего еще найдется?
— Не знаю, надо спросить. Пошли вместе!
Отправились к Августу. Дедушка повел нас в свою столярную мастерскую, порылся в ящике, нашел там еще несколько больших гвоздей. Потом подобрал подходящие чурки и пояснил, как и что нужно делать.
Мы тут же приступили к работе. Чурки подогнали по ноге, просверлили в них дырки для веревок. С этим справились сами. А вот согнуть гвозди и прикрепить к колодкам помог дедушка.
Работа спорилась, было не так трудно, как интересно. Долото, рубанок, сверло, острый-преострый топорик — не каждый день имеешь дело с такими инструментами. Как хорошо стоять у верстака и строгать рубанком! От сухого дерева идет приятный запах, золотистые стружки, шипя, ползут из прорези и вьются над рубанком. Да и сама мастерская словно сокровищница, полная всяких драгоценностей. Доски длинные, доски короткие, неструганые и гладкие, сосновые, ольховые, дубовые разложены на полках, подвешены к потолку. Вдоль стены — пилы и коловороты, на отдельном столике большое точило; на нем нам разрешалось самим точить свои новые коньки. Рубанки большие и малые, по ранжиру разложены всевозможные долота, уровни… Много всего, но ничего лишнего. Для каждой работы свой инструмент.
