— Ты улыбаешься? — удивилась Дора.
Пришлось выкручиваться.
— Я подумала, откуда тебе известно — да в подробностях, — чем сейчас занята Наташа, находящаяся под номерным замком?
— Такой вопрос мог прийти в голову только частному детективу!
Дора, судя по интонации, улыбалась тоже.
— С частным детективом, как со священником, надо быть постоянно начеку. — Любит она говорить приятное. — С хорошим, конечно, частным детективом.
— Спасибо, Дора. На мой вопрос можешь не отвечать. Мне неинтересно, пойми меня правильно.
— Понимаю, — ответила покладисто. — Так вот, я извиняюсь, что вынуждена разрушить твою приятную вечернюю беспечность, а только спрашивали тебя тут, интересовались у охраны, была ли Татьяна Иванова, заезжала ли ближе к вечеру.
«Вот так!» — удивилась про себя, а вслух произнесла почти непроизвольно:
— Какая наглость!
— Возможно, — согласилась Дора. — Ему ответили, что никакой Татьяны Ивановой, ты извини, здесь не знают.
— Отлично, отлично! — порадовалась я задумчиво и наконец сообразила: — Как он выглядел? А может, представился?
— Ну, что ты! — мягко возмутилась она. — В нашей оранжерее этого не требуется. Среднего роста брюнет с толстыми щеками. Губки как у младенчика. Богатый.
Исчерпывающее описание. Для того, чтобы узнать Бориса, лучшего и не требуется.
— Я очень скоро приеду, — обещаю ей, — я уже почти приехала. И заберу Наташу.
— Это дело твое, — Дора была, как всегда, корректна и осторожна, — только имей в виду, что девочка твоя может жить здесь в полной безопасности и день, и два, и сколько тебе будет угодно.
— Нет, Дора, прошло время, и нужда отпала. Сегодня вечером я заберу ее.
— Мне надо присутствовать при этом?
— Если возникнут затруднения с охраной.
— Какие могут быть затруднения! — Она почти возмутилась. — Насчет чужого имущества мы всегда были честными людьми!
— Наташа будет спать. Спать будет крепко. Они помогут мне погрузить ее?
Дора призадумалась, замолчала надолго. Просчитывает варианты возможного. Интересно, перевесит ли ее убежденность в моей порядочности?
— Помогут, — ответила наконец. — И ребята они не любопытные. И умеют ничего не помнить.
Не перевесила. Какая жалость! Хотя в кругах, к которым она принадлежит целиком и полностью, свое, весьма своеобразное, понимание справедливости и моральных норм.
Поблагодарив и сердечно распрощавшись, я рассталась с ней, нажав на кнопочку отбоя.
Пора было одеваться и готовиться к ночному промыслу. Осознавая это, я позволила себе еще одну чашку кофе, но уже без коньячного допинга, а так, чисто для приятных воспоминаний на будущее. Сигарету оставила для машины, чтобы перебить ментолом дешевую в ней вонищу. Погасив свет, посидела немного, обдумывая ситуацию. Странным мне было нетерпение, так неожиданно проявленное небожителями.
